ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
05-2003

ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ

Три святителя

       Если бы надо было дать зримый образ духовной истории России восемнадцатого века, то таковым, кажется, могла бы послужить икона трех святителей: Димитрия (Ростовского), Арсения (Мацеевича) и Тихона (Задонского)1.
       Святитель Димитрий, принадлежа более веку предшествующему, застал еще только начало государственно-церковных преобразований. Южнорусское происхождение и органически присущий историзм мышления делают его свободным от представлений о священной нерушимости Третьего Рима. "Суть и ныне, - говорит он в одном из поучений своих, - многие в поднебесной монархии суть, но долго ли стоять будут: Бог весть. А конечно будет то время, в немже им не быти, но прейти"2. В конце жизни он примыкает к старорусской партии, возлагавшей надежды на царевича Алексия, и быть может, только смерть избавляет его от гонений, которых он, впрочем, не боялся, ибо мученичество было для него идеалом христианского жития.
       В слове в Неделю жен-мироносиц он приглашает слушателей отправиться на поиски Христа: Христос по обетованию с нами до скончания века, но где? Как Бог Он везде есть, но не везде обитает. В храмах? - "Но, о Господи! Уже то время прошло, когда Ты изгнал безчинников от святого Твоего храма; ныне и наше окаянное время настало: уже мы тебя изгоняем, а храм Твой в вертеп разбойников претворяем, и уже иногда рещи есть о храме Господнем: несть зде Бога; был да пошел прочь"3; Господь, впрочем, обитает в храмах нерукотворенных, то есть в христианах. Стало быть, Господа можно найти в собрании верных, в Церкви Святой. - "Но оле окаянных последних времен наших! Яко ныне та Святая Церковь зело утеснена, умалена ово от внешних гонителей, ово от внутренних раскольников"4.
       Из Писания знаем, правда, что Господь посреде людей Своих (Пс. 124, 2) Но кто люди Его? - "Крестом ограждаемся и Христа распинаем"5. В чине духовном - "кто ради славы, кто ради прокорма", в монахах ропот, в народе татьбы и убийства. В боярах и судьях нет правды и милосердия - обижают людей убогих и нищих. "Грехи наша взяша от нас Господа нашего, и не вемы, где искати Его"6. Где же Господь? Лишь среди тех самых обидимых, нищих и убогих: "Любит Господь алчущих и жаждущих: а у вас и есть и пить мало чего, иному и половиннаго не станет хлеба; в вас убо Он обитает: есть зде. Любит страждущия безвинно: а в вас страдания того не исчислить: иные до крови биемии, иные на правежах мучими, и уже в ином едва душа в теле содержится. В вас убо Господь вселяется, смотряя на страдание ваше и вечную вам за то отраду готовя: есть зде. О новые страдальцы, страстотерпцы, мученики: молю вас и увещеваю, не изнемогйте в терпении, но благодарите Христа своего, а Он к вам по Воскресении Своем будет в гости. В вас Христос есть и будет, а вы рцыте: Аминь"7.
      
       Святитель Арсений также был родом с многострадального русского Юга. По происхождению - польский шляхтич и сын православного священника во Владимире Волынском. Ко времени его поставления в архиереи (1740 год) Русская Церковь давно жила по законам, предписанным ей Духовным Регламентом епископа Феофана Прокоповича и императора Петра I. Однако святитель Арсений осмеливается не больше не меньше, как, став в 1842 году членом Святейшего Синода, переменить текст синодальной присяги. Он отказывается признавать Государыню "крайней Судиею" в делах Церкви и пишет в присяжном листе: "исповедую с клятвою Крайняго Судию и законоположителя духовнаго своего церковнаго правительства быти Самого Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, полномощную Главу Церкве и Великаго Архиерея и Царя, всеми владычествующаго и всем имущаго судити живым и мертвым"8.
       До времени на это закрывают глаза. Однако когда поднимается вопрос о секуляризации церковных имений и святитель Арсений резко выступает против предполагаемой реформы, ему вспоминают и "неправильную" присягу.
       Если святитель Димитрий не усомнился некогда осудить Иродовы пиршества в слове, говоренном в Преображенском перед царем, то святитель Арсений говорит, пишет и действует еще дерзновеннее. Совершенно очевидно при этом, что он защищает не имения, но свободу и достоинство Церкви. Именно от ее лица он говорит с государством в надежде на то, что симфония, быть может, еще вернется, хотя бы как идеал. Таково его замечательное первое "Доношение Святейшему правительствующему Синоду", датированное 6 марта 1763 года.
       Регламент надлежит исполнять лишь в той мере, не обинуясь пишет он там, в какой тот согласен со словом и законом Божиим, "понеже всегда тому больше надлежит внимать, что власть Божия глаголет и повелевает... нежели власть человеческая"9. Присланные для отчета архиереям и настоятелям монастырей приходно-расходные книги "аки бы к прикащикам" унизительны всему священническому чину, ибо от времен апостольских Церковь никому не была подотчетна в своих владениях, "яко Богу данных и посвященных"10.
       Храмы и монастыри устрояются с единственной целью: чтобы в них святилось имя Господне. "Следовательно, какова-то будет наша молитва пред Богом: Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое! и каковы-то мы будем жители, дабы имя Божие святилось в нас и в государстве нашем, когда не от нас, но от других данное на посвящение и прославление имени Божия, будем штатовать, яко излишнее?"11. Ныне же во многих святых местах запустение не меньше, "как во времена Батыя"12. Между тем, оскудение монашества неминуемо должно повлечь за собою и оскудение архиерейства. Если же совершится и последнее, "то уже не иначе что воспоследует, токмо от древней нашей апостольской Церкви отступство: понеже возъимеется нужда быть прежде поповщине, а потом безпоповщине. И тако нашему государству преходить будет не токмо со всеми академиями, но и с чинами или на раскольническое, или лютеранское, или калвинское, или на атейское государство"13. Святитель, кажется, не замечает, что государство, к которому он обращается со своими грозными предупреждениями, уже и есть практически "или лютерское, или кальвинское" - по своему отношению к Церкви, во всяком случае14.
       Как бы то ни было, в Неделю Торжества Православия того же 1763 года он прибегает уже и вовсе к крайним мерам: дополняет чин анафематствования следующей статьей: "Вси, насильствующии и обидящии святые Божия церкви и монастыри, отнимающе у них данная тем от древних богомольцев и монархов благочестивых имения, и чрез то воплощения Христова дело и Безкровную Жертву истребляющии... да будут прокляти"15. Противостояние достигает здесь крайней точки, но протест не поддержан иерархией. Под именем Андрея Враля святитель Арсений умирает в каземате Ревельской крепости. Рассказывают, что священник, приглашенный причастить его перед смертью, зайдя в каземат, тут же в ужасе выбежал обратно, ибо "увидел там не колодника, но архиерея в облачении"16.
      
       Святитель Тихон, как кажется на первый взгляд, вообще счастливо обойден был церковной драмой века. Но это не так. Присутствие на церемонии снятия сана с престарелого митрополита Арсения не прошло ему даром. С ним произошло нечто вроде нервного расстройства, сопровождавшегося головокружением и обмороками. Эти припадки не оставляли его до последних дней жизни, подрывая изначала некрепкое здоровье, и быть может, именно в этом впечатлении надо искать основу его взглядов на положение Церкви в мире.
       Прибавим, что он принадлежал к тому самому сословию мучеников, которое почтил в своем слове Ростовский святитель, хотя и родился не в крестьянском доме, а в семье дьячка. Конечно, святитель Димитрий имел в виду прежде всего именно крестьян - сословие податное. Но говоря о "сословии мучеников", мы позволяем все же себе объединить последних с низшим, особенно сельским, духовенством. Очевидец писал: "...у нас в России сельские попы питаются своею работою, и ничем они от пахотных мужиков не отменны; мужик за соху, и поп за соху, мужик за косу, и поп за косу, а Церковь Святая и духовная паства остаются в стороне... И сие како бы поисправити, не вем: жалования государева им нет, от миру никакого подаяния им нет же, и чем им питаться, Бог весть"17. Но еще важнее, может быть, мнение такой авторитетной свидетельницы, как сама императрица Екатерина II. Известно, что в созданной ею комиссии по подготовке нового законодательства, только два сословия - крестьянство и духовенство - не имели своих представителей. Иными словами, не имели своего голоса. Святитель Тихон и стал этим голосом.
       Вообще, простонародность в облике святителя Тихона - одна из самых трогательно-привлекательных черт. Она и в привычках его: в келлии любил ходить в лаптях, приговаривая: "Вот как спокойно ногам в лаптях ходить"; и в стиле - в этих то там, то здесь встречающихся "итить" или "куды"; и в любви к общению с простыми людьми: келейник Иван Ефимов прямо указывает, что "с простолюдинами обхождение для него приятнее всегда было". Но есть и более замечательное свидетельство другого келейника, Василия Чеботарева, слышавшего от святителя следующие слова: "Если бы можно было, я бы и сей сан с себя сложил, и не только сан, но и клобук и рясу снял с себя, и сказал бы себе, что я простой мужик18, и пошел бы себе в самый пустынный монастырь, и потребил бы себя в работу, как-то: дрова рубить, воду носить, муку сеять, хлебы печь и прочее; но та беда, что у нас в России сего сделать не можно"19. Наконец, что, может быть, существеннее всего, эта же детски-чистая народная простота прямо проглядывает и в его видении и чувствовании Бога как "Милостивца" и "Кормильца", к Которому, приходя в чувство покаянного умиления, взывал он по ночам: "Кормилец, помилуй!"20.
       Краткое правление святителя Тихона епархией приходится на то время, когда новый церковно-государственный порядок уже преодолевает последнее сопротивление себе. Святитель и не оспаривает сего. В слове на Рождество Христово он так же, как некогда святитель Димитрий, отправляется на поиски Христа: "Поищем, убо, слышателие... поищем Того, с Которым и несчастие - счастие есть, и самый плач веселый - слезы - радостны; поищем Того, с Которым все благополучие, вся благая временная и вечная обрящем. Да где же нам Его искать? Знаем мы, что он не там живет, где царство свое распространяют славолюбивыи и лукавыи Ироды, которые толико душ погубить, толико крове пролить не устрашаются, чтобы временной чести не потерять, но паче спешно бежит оттуду... не живет тамо смиренный и кроткий Иисус, Спаситель наш, где гордость и высокоумие жилище свое имеет... нет Ему и тут места, где злоковарныя лисы язвины своя имут; не может поместиться Предвечная Истина с лестию, коварством, обманом, пронырством и двоедушием, которое на языке мед, а в сердце желчь носит... Не сыщем Его и тамо, где нечистые духи место себе пометенное и украшенное имеют, духи ненависти, злобы, зависти... Что ж нам делать? Куды обратиться? Где нам Света нашего, сокровища искать? А непременно Он где-нибудь между рабами Своими есть. Аще бо и взошел на Небеса, и седе одесную Бога Отца, обаче неразлучен быти обещался и от земных: с вами есмь, рече, до скончания века. Поищем убо прилежнее, возжегши свещу, по подобию евангельския оныя вдовицы, и негли обрящем. Господи, яви нам зрак лица Твоего! Равви, сладчайший наш Учителю, где живеши? Приидите, глаголет, и видите... Да где ж Он? Идеже собрани во имя Его святое, тамо почивает Он, тамо покоище Его, где любовь христианская... Вот где сыскали мы Христа, слышатели, сыскали посреде любви христианской"21.
       Сходство между проповедями очевидно. Быть может даже, святитель Тихон сознательно брал за образец читанное им некогда слово святителя Димитрия. Но очевидно и различие: поиски Христа идут уже не столько на сословном, сколько на нравственном плане. Уже не просто терпеливая принадлежность к сословию мучеников22, но только личный подвиг христианской любви позволяет обрести Христа.
       Указанное различие несомненно определяется своеобразием духовного устроения святителей, но и знамения времени трудно не усмотреть в нем.
      
       Стольник монастырского приказа Воейков не ладил со святителем Димитрием и пытался всячески досаждать ему. Однажды, когда святитель служил Литургию, Воейков велел поставить кого-то на правеж под окнами собора. Крики слышны были в храме. Святитель просил остановить истязание, Воейков отказал; не докончив Литургию, святитель уехал из собора. "Другой раз дочери Воейкова громко смеялись в церкви во время Литургии и поучения. Оканчивая Литургию, святитель произнес: "Благословение Господне на вас, кроме смеющихся""23.
       Про святителя Арсения рассказывают, что, когда некий помещик, чтобы унизить своего священника, заставил того в праздник славить Христа в хлеву, "митрополит, узнав про это, зазвал к себе помещика и приказал его высечь плетьми"24.
       Святитель Тихон, проезжая однажды по епархиальным делам через богатое село, не мог уговорить жадных мужиков дать ему лошадей. С тех пор село обнищало, и падеж лошадей поразил дома неуступчивых хозяев.
       При сем случае между святителем и мужиками происходит следующий замечательный диалог, как он передан, во всяком случае, в воспоминаниях келейника: "...они же невзирая на просьбу, и усердную, своего пастыря, грубым видом и жесткими словами отвечали ему: "Ты ведь не губернатор наш, чтобы скоро собрать лошадей". Он, будучи таким грубым их отзывом огорчен, говорил им: "Да я вам пастырь, вы и меня обязаны сочесть не меньше губернатора и послужить мне как пастырю своему". "Да ты, - отвечали мужики, - пастырь над попами и дьяками""25.
       Видно, что воронежские мужики придерживались вполне петровского взгляда на Церковь как на замкнутое в себе государственное ведомство. Видно, что и святитель, как некогда святитель Арсений, защищает не себя, но достоинство пастыря и Церкви, при сравнении себя с губернатором опираясь не столько на Табель о рангах, сколько на величие богоучрежденного сана. Уместно будет теперь сказать здесь нечто об идее пастырства в трудах святителя Тихона вообще.
       Эта тема постоянно возникает еще в Воронеже в наставлениях воронежскому клиру. Весьма характерно для святителя, что в круг традиционных пастырских обязанностей он вмещает сердечное болезнование: "К томуж и то знайте, что сими словами: со страхом Божиим и верою приступите - призываете верных к сообщению сих Святых Таин. А когда видите, что нет никого приступающего, поболите сердцем, что Христос всех к себе призывает и пречистую Свою Плоть и пресвятую Кровь дает в снедь, да никто к такому Милостивцу на вечерю не приходит"26.
       Не раз и не два святитель возвращается к мысли о том, что истинный пастырь непременно должен быть гоним, а потому и в обязанности пастве среди прочего вменяет защиту пастыря от клевет. Сам же пастырь, впрочем, не должен страшиться гонений: "Стани зде, возлюбленне, и показуй пастырское дело твое, хотя бы следовало тебе и пострадать. В сем деле имеешь себе во образ пророков и апостолов и святителей Христовых... всякий порок прямо обличай и истину везде и всегда свидетельствуй. Божие бо слово говоришь, яко посланник Божий"27.
       Со временем эти высокие, но вполне традиционные представления о пастырстве, складываются у святителя в универсальную идею пастырства в мире как организующего христианское общество принципа. Для сравнительной наглядности сопоставим эту мысль с господствующими воззрениями времени, как находим их в катехизисе епископа Феофана Прокоповича.
       Толкуя пятую заповедь Моисея, епископ Феофан вводит несколько чинов "отечества": "...первый чин отеческий суть власти предержащия, на управление народа от Бога поставленныя, яковая в первых есть высочайшая власть царская. Царей должность есть содержать подданных своих в безпечалии... и того ради должны царие смотрить на вся подручная им власти духовныя, воинския, гражданския, всяк ли управляет дело свое как надлежит... Второй чин отечества суть общии под царем народа управители. А именно: пастырие духовнии, гражданскии начальники, вожди воинскии... Третий чин отечества суть естественныи родители"28. К четвертому чину относятся благодетели, к пятому - учители, к шестому - господа.
       Святитель Тихон еще в Воронеже пишет "Наставление о должности христианской родителей к детям и детей к родителям". В конце его он повторяет на первый взгляд мысль Феофанову: "Должность родителей к детям описанная одолжает и тех, кои отеческое имя носят на себе, каковы суть: монархи, пастырие духовнии, епископы, настоятели монастырские, священницы, учители, правители, господа и прочии, которым над другими команда и смотрение какое-нибудь от Бога поручено"29. Однако на самом деле разница велика. Здесь уже не монарх - образец для "третьестепенного" естественного родителя, но отечество - принцип, которым должен руководствоваться монарх. Кроме того, как явствует из текста самого Наставления, целью родительскою является отнюдь не "безпечалие" детей, но воспитание их "в благочестии и в страсе Господни", ибо на Страшном Суде Божием "не токмо за себе, но и за них имеют отдати ответ"30.
       В Задонске же святитель окончательно смещает акценты от царства земного к Царству Небесному: "Всякий христианин, который имеет себе подчиненных, пастырь им быть должен: хозяин домашним своим, отец детям и прочим домашним, господин рабом и крестьянам своим, настоятель монастырской братии своей, начальник подчиненным своим пастырь есть. Ибо вси сии по должности христианской обязуются подчиненных на путь спасения наставлять, и себе во образ благочестиваго жития подавать, и имеют ответ за них в день суда Христова"31, - это из главного его труда - "Об истинном христианстве", а в "Сокровище духовном" говорится об этом так: "Всяк бо властелин, аще христианин есть и над христианами поставлен, есть пастырь им; и должен, сколько возможно, людей, порученных себе, стремящихся к погибели, удерживать от той, и жезлом, данным ему от Бога, возвращать на путь спасения"32. И подобно тому как пасут пастухи стадо свое в степи, так "пастыри пасут стадо Христово в пустыне мира"33; и как должны пастухи пригнать стадо свое домой к хозяевам, так "пастыри стадо Христово от мира сего в небесную ограду ко Христу Господу предпосылают"34.
       Радикализм этих воззрений состоит на самом деле в том, что церковно-государственные отношения здесь просто не берутся в расчет.
      
       Протоиерей Георгий Флоровский пишет, что святитель Тихон апостольски откликнулся "на безумие вольнодумного века"35. Это несомненно. Но несомненно также, что святитель Тихон откликнулся не только на современное ему вольтерьянство, но и на долговременный, еще в расколе обозначившийся кризис русской жизни.
       Уставное благочестие, которое являлось естественным организующим принципом Третьего Рима, в расколе обособилось и предстало само по себе, как пустая, не наполненная жизнью форма. Однако и православное царство, вынужденное освободиться от него, потеряло немало. Потеряло прежде всего чувство собственной абсолютно-положительной значимости. В полемике со старообрядцами неожиданно вспоминается, что Рим есть прообраз не только вселенской православной монархии, но и апокалиптической вавилонской блудницы. С тех пор о Третьем Риме вспоминают редко, да и Москва уже не та. Петр строит свой Рим - Град святого Петра, но уж его-то с представлением о православном царстве и вовсе связать невозможно. В Петербурге русское государство вплотную приблизилось к образу Рима языческого. Святителю Арсению среди прочего вменяют в вину чтение на проскомидии молитв за гонимую Церковь. Святитель Тихон подводит итог происходящему, говоря, что "общество христианское объязычилось".
       Святитель Димитрий обращается еще к православному народу: "О новые страдальцы и мученики: молю вас и увещаваю, не изнемогайте в терпении, но благодарите Христа своего... В вас Христос есть и будет, а вы рцыте: Аминь".
       Святитель Арсений, защищая гонимую Церковь, защищает в то же время и принцип церковно-государственной симфонии, уже, впрочем, не существующей.
       Святитель Тихон, по виду безмятежно подчиняющийся новому порядку вещей, на самом деле обнаруживает полное его неприятие. Даже в проповедях он чаще обращается уже не ко всем, но к каждому: "Мужичок - пахарь! Престань думать о земледелии, выбрось из головы твоей сенокос, не броди мыслями по полям, по степям, по лесам, по хуторам; не на то ты место пришел... Купец, не торгуйся зде. Не уговаривайся о цене, не пекись о продаже... не купли место зде... Воин, не помышляй о ружье, о брани, о победе зде... не брани место зде... Подъячий и секретарь, не пекися о деле твоем, не слагай определений... А судия здесь не суди, ибо нечего здесь судить, нет здесь ссор, никто здесь не челобитчик; не судебное место сие... А священник должен быть всему тому образец, во всем том людем Божиим пример показывать"36, - и это не просто риторический прием: в пустыне объязычившегося русского мира рассеяны теперь истинные христиане. И истинно как глас вопиющего в пустыне звучит: Спасайся, которым святитель завершает всякое свое письмо.
       Практические советы он подает исходя из реальностей первохристианской жизни: "Что не противное закону Божию приказуют, слушай и исполняй: в противном не слушай... Тако поступали мученики святии. Повелевали им несчестивыя власти землю копать - копали; камение носить - носили; в темницу и ссылку итить - шли; под меч главы подклонять - подклоняли; имения у них отнимали - отдавали, и прочая закону Божию не противная делать приказывали - делали. Повелевали отрещися Христа и прочая богопротивная делать - не слушали. Так ты поступай"37.
       С этой истинно христианской точки зрения важно только то, что каждый из христиан прежде всего непосредственно предстоит перед Христом, - "веруй и думай, что Бог близ тебе и пред тобою есть"38, - каждому предлежит подвиг "противу плоти страстной", который "не так, как нынешняго века люди мнят, единым монахом и пустынножителям, но всем христианом предлежит. Предлежит царям и князьям, вельможам и болярам, знаменитым и незнаменитым людем, военоначальникам и градоначальникам, полководцам и воинам, господам и рабам, богатым и убогим, в супружестве и без супружества живущим. Мужьям и женам, старым и младым, здоровым и нездоровым, счастливым и несчастливым, словом сказать, всякому кто хощет спасатися, надобно в подвиг сей вступить"39.
       В этом равенстве перед Христом, в этой равной для всех необходимости аскетического подвига христиане обретают и равенство между собой и внутреннюю духовную свободу, не зависящую от их социального положения, ибо "в Церкви Христовой или христианском обществе нет господина и раба, но вси суть братия о Христе, вси суть раби Господа Вышняго, и сынове Небеснаго Отца... Что же иные называются господа, иные рабы, сие бывает по образу века сего, котораго разнствия в обществе40 не отнимает Божие слово. Проповедует оно свободу христианскую. И повелевает в ней пребывати... И сия свобода, то есть свобода духовная, христианская, внутренняя, обща есть всем, господам и рабам благочестивым; и дотоле ее имеют, доколе имеют в сердцах своих веру живую в Господа нашего Иисуса Христа"41. И потому-то теперь уже не царство, но пастырство связует и соподчиняет друг другу христиан.
      
       Эти мысли находят прямой отклик почти полтора столетия спустя в словах (и делах, конечно) другого русского святого - праведного Алексия Мечева: "Приидите, наконец, ко гробу сего... пастыря Церкви Русской и научитесь от него пастырствовать в мире... Пред ним всякий человек чувствовал себя только мирянином, все одинаково видели в нем только Христова пастыря. Се знак того, что религия понималась как закон совести, как нечто такое, что совершенно противоположно миру"42, - так говорится в слове, переделанном им из надгробного слова преподобному Амвросию Оптинскому и приспособленном к обстоятельствам собственной жизни43, - слове, следственно, подводящем ей итог. Этот итог позволяет, кажется, подвести черту и под нашим кратким наброском, сказав наконец то, что, быть может, уже приходит на ум читателю.
       Духовный кризис, порожденный еще расколом и обнаружившийся столь очевидно в житии трех святителей XVIII века44, приводит в трудах последнего из них, святителя Тихона, к зарождению великой русской идеи - идеи монастыря в миру. Ее постепенное развитие и утверждение требует самостоятельного исследования, однако очевидно, что без нее невозможно представить себе не только историю, но подлинно и бытие Церкви в мученическом двадцатом веке.
      
       1 Заметим, кстати, что при отсутствии личного знакомства их судьбы видимым образом пересекаются: святитель Арсений совершает обретение мощей и прославление святителя Димитрия; святитель Тихон по личному распоряжению Екатерины II присутствует на суде над святителем Арсением. О значении для него этого события см. далее.
       2 Святитель Димитрий Ростовский. Сочинения в 5 т. М., 1827-1833. Т. 3. С. 417. И даже еще более резко: "Богатыи были первыи монархии, златом и сребром образованнии, но глина, понеже Бога не познаша... А о последних что рещи? Чуть не глина, близь воничтожения; понеже и конец уже при дверех, не много и в глине разума найдешь". (Там же. Имеется в виду толкование пророком Даниилом сна Навуходоносора.)
       3 Там же. Т. 2. С. 185.
       4 Там же. С. 188.
       5 Там же. С. 195.
       6 Там же. С. 195.
       7 Там же. С. 200-201. Тот же итог в слове на память святого великомученика Евстафия Плакиды. Царствие Небесное ищет места, где вселиться ему, и не находит нигде, наконец, "грядущи путем, дойде некоего села... и се видит овыя в последней нищете бедствующия, овыя гладом тающия, овыя на правежах биемыя, овыя плачущия, воздыхающия, и уже едва в ином теле душа держится. То видя Небесное Царство возлюбило на селе жити, рече в себе: сей покой мой, зде вселюся" (Там же. Т. 3. С. 305). А в "Келейном летописце" святитель замечает: "Еще же и потому земледелие достойно восхваления, что оно праведно, тогда как другие художества или занятия не без греха бывают" (Святитель Димитрий Ростовский. Келейный летописец. М., 2000. С. 166). Таким образом, христианское общество - corpus christianorum - приобретает у него вполне конкретные черты сословия крестьян (то есть христиан) - мучеников.
       8 Попов М., свящ. Изгнанный правды ради. М., 2001. Репринт. С. 8.
       9 Там же. Приложение. С. 280. Труды святителя Арсения в большинстве своем мало изучены и не опубликованы. Исследователей более всего занимало его дело. Для целей нашей работы, однако, достаточно напомнить известное.
       10 Там же. С. 281.
       11 Там же. С. 289.
       12 Там же. Святитель называет и первого "отъимателя церковных имений" - императора Юлиана Отступника.
       13 Там же. С. 291. Святитель Арсений показывает здесь себя прямым наследником взглядов преподобного Иосифа Волоцкого: "...без монашества не откуду быть архиереем, а без архиереев каково наше благочестие, и какова наша церковь, да и христианство", - говорит святитель, настаивая при этом на необходимости и пустынных и "знатнейших" монастырей (Там же. С. 291-292). Ср.: у преподобного Иосифа в речи на Соборе 1503 года, если не прямо принадлежащей ему, то все же передающей его взгляды: "Аще у монастырей сел не будет, како честному и благородному человеку постричися? И аще не будет честных старцев, отколе взяти на митрополию или архиепископа или епископа и на всякие честные власти? А коли не будет чесных старцев и благородных, ино вере будет поколебание" (Преподобный Иосиф Волоцкий. Послания. М., 1959. С. 367).
       14 В своей речи по поводу секуляризации церковных владений Екатерина II обратилась к собравшимся синодальным архиереям как к "общественным деятелям под властью государя и закона евангельского" (Попов М., священник. Указ. соч. С.134).
       15 Там же. С. 117.
       16 Там же. С. 266.
       17 Посошков И. Т. Цит. по: Смолич И. К. История Русской Церкви 1700-1917. М., 1996. С. 357. См. также рассказы святителя о детстве в воспомнаниях его келейников.
       18 Курсив мой. - Прим. авт.
       19 Задонский чудотворец в воспоминаниях келейников. М., 2001. С. 36.
       20 Там же. С. 28.
       21 Святитель Тихон Задонский. Творения в 5 т. М., 1889. Т. 1. С. 29-31.
       22 Святитель Димитрий Ростовский: "...вси тии в невинности своей мученики суть Христовы, иже аще и не за Христа страждут, обаче за самую невинность свою Христу суть любезны" (Розыск о раскольнической Брынской вере. М., 1824. С. 273). Святитель Тихон Задонский: "Истинный христианин есть человек духовный, который не миру сему прилепляется, но ищет духовных и небесных благ" (Творения. Т. 3. С. 51). Или еще: "Истинный бо Божий любитель ни на земли, ни на небеси ничего не желает, кроме единаго Бога..." (Там же. Т. 4. С. 317).
       23 Шляпкин И. А. Святитель Димитрий Ростовский и его время. Спб., 1891. С. 360.
       24 Попов М., свящ. Указ. соч. С. 35.
       25 Задонский чудотворец в воспоминаниях келейников. М., 2001. С. 74-75.
       26 Святитель Тихон Задонский. Творения в 5 т. М., 1889. Т. 1. С. 13.
       27 Там же. Т. 5. С. 157.
       28 Архиепископ Феофан (Прокопович). Первое учение отроком. СПб., 1726. Л. 21.
       29 Святитель Тихон Задонский. Творения в 5 т. М., 1889. Т. 1. С. 120.
       30 Там же. С. 116.
       31 Там же. Т. 3. С. 353.
       32 Там же. Т. 4. С. 89.
       33 Там же. Т. 5. С. 323. По прямому смыслу цитаты сказано о священстве, но в контексте воззрений святителя Тихона несомненно относится и к пастырству вообще.
       34 Там же.
       35 Флоровский Георгий, протоиерей. Пути русского богословия. Париж, 1937. С. 124.
       36 Святитель Тихон Задонский. Творения в 5 т. М., 1889. Т. 1. С. 163.
       37 Там же. Т. 3. С. 345.
       38 Там же. Т. 4. С. 385.
       39 Там же. Т. 1. С. 46.
       40 Из этого безразличия к "разнствию в обществе по образу века сего" вытекает, вообще говоря, безразличие и к самому типу общественного устройства, ибо образ века сего преходит.
       41 Там же. Т. 3. С. 367.
       42 Архиепископ Феофан (Прокопович). Пастырь добрый. М., 1997. С. 581. Ср. также с наставлениями святителя Тихона "Краткое правило для благочестивой жизни" праведного Алексия Мечева.
       43 Отец Павел Флоренский замечает, что "переработка первого слова во второе идет всегда в одном смысле: исключается все относящееся непосредственно к монастырю и монашеству и оставляется, напротив, чистый дух самого старчества, независимо от частных обстоятельств его применения" (там же, с. 774).
       44 Возможно ли, однако, говорить об итогах столетия, не упомянув имен митрополита Гавриила и преподобного Паисия Величковского? Но тот же Фроловский замечает, что у святителя Тихона и старца Паисия "дело было одно" (Указ. соч. С. 125), хотя формально преподобный Паисий и митрополит Гавриил были озабочены только судьбой монашества. О значении их деятельности, впрочем, сказано уже достаточно и нет смысла повторять здесь общеизвестные истины.

Священник Павел ХОНДЗИНСКИЙ

Святитель Димитрий Ростовский

Святитель Тихон Задонский

Святитель Арсений Мацеевич
Гравюра 1889 года

Собор святых, прославленных
в 2000-е лето от Рождества Христова
Святитель Арсений - четвертый
справа в нижнем ряду