 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 03-2004 |
ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ
Поместный Собор Русской Православной Церкви
1917-1918 годов и реформа богословского образования
Проведение Поместного Собора в 1917-1918 годах, после двухвекового перерыва, явилось особым событием в жизни Русской Православной Церкви, имевшим огромное значение для всех ее институтов, в том числе для системы высшего духовного образования.
Проведение Собора совпало с революционными событиями в России, с установлением нового государственного строя, что не могло не отразиться на характере его работы и принятых им решениях. Грозные для страны 1917 и 1918 годы для Церкви стали временем невиданной доселе свободы в вопросах внутренней жизни. До тех пор Церковь находилась под непрестанным контролем светской власти - в революционные годы она фактически стала самоуправляемой. Если до революции развитие церковной реформы всецело зависело от внутриполитического курса государства, то теперь на непродолжительное время для Церкви в лице Поместного Собора открывалась реальная возможность определить собственное отношение ко всем вопросам церковно-общественной жизни.
Безусловно, Собор "явился исполнением двухвековых чаяний православного русского народа"1, вся церковная общественность возлагала на него надежды в решении актуальных вопросов церковной жизни. Духовные академии также ждали от Собора решения проблем, стоявших на пути развития русской богословской науки и богословского образования. Богатый опыт многих комиссий по реформированию академий (комиссии 1905 года, V Отдела Предсоборного Присутствия 1906 года, комиссий 1909, 1911 и 1917 годов) стал базой для работы Поместного Собора в области академической реформы.
Следует отметить, что последовавшее за октябрьскими событиями резкое изменение церковной политики существенно повлияло на направление академической реформы. В то время лидерство в церковно-общественной жизни приобрели представители "левого лагеря" духовенства и академической профессуры. Наступало время "автономистов", которые, воспользовавшись сложившейся ситуацией, приняли весьма активное участие в работе Собора.
Собором были образованы двадцать два отдела, которые готовили доклады и проекты определений, выносившиеся на соборные заседания. Работой по изучению вопросов, касающихся высшего богословского образования, занимался Отдел о Духовных академиях.
В состав этого Отдела вошли тридцать шесть человек, среди которых были такие известные академические деятели, как профессора Петроградской Духовной академии Платон Николаевич Жукович и Борис Васильевич Титлинов, профессора Московской Духовной академии Иван Васильевич Попов и протоиерей Дмитрий Васильевич Рождественский, профессор Киевской Духовной академии Владимир Петрович Рыбинский. Председателем отдела стал протоиерей Александр Петрович Рождественский, профессор Петроградской Духовной академии, а его заместителями - профессора В. П. Рыбинский и И. В. Попов.
Почти все члены отдела, в том числе и его руководство, принадлежали к одному, либерально-демократическому течению в церковно-академической среде, отстаивавшему принципы автономии в процессе многолетней дискуссии по академическому вопросу. "Однопартийность" отдела, как это нередко бывало и раньше, избавила участников обсуждения от каких-либо серьезных споров и во многом предопределила характер итоговых документов.
Основной задачей Отдела о Духовных академиях стала разработка проекта нового Устава Духовной академии. Как уже было сказано, Собору предшествовала работа нескольких комиссий по реформе академий. Комиссиями было выработано несколько уставов академий, введенных в жизнь или оставшихся проектами.
Незадолго до открытия Собора, 5 июля 1917 года, закончила работу очередная комиссия по реформе высшей Духовной школы. Итог ее деятельности, проект Нормального Устава Духовных академий, стал основой для работы Отдела о Духовных академиях.
Выбор членами отдела именно этого документа в качестве стержня для собственного проекта устава далеко не случаен. Проект устава комиссии 1917 года, близкий к проекту устава комиссии 1906 года, являлся детищем "автономистов". Его авторы и радетели составляли большинство в академическом Отделе Собора. Нормальный Устав Духовных академий как никакой другой отвечал всем представлениям "автономистов" о необходимом направлении развития академической науки и системы богословского образования.
Результатом работы Отдела о Духовных академиях Собора 1917-1918 годов стал проект Устава Духовных академий, предложенный на утверждение Собора. О его общих положениях на одном из заседаний докладывал председатель отдела протоиерей А. П. Рождественский2. Проект устава подробно регламентировал научную, образовательную и административную стороны жизни академий. Особого внимания заслуживают два ключевых момента в документе: удачное разрешение проблемы многопредметности академического курса и предоставление академиям полной автономии.
Вопрос многопредметности учебного курса Духовных академий обсуждался на заседаниях всех предшествовавших Собору комиссий по академической реформе. Предложенное академическим отделом Собора решение проблемы многопредметности стало плодом этой многолетней дискуссии. В целом в научно-учебной части устава, разработанного отделами, сохранены положения Нормального Устава Комиссии 1917 года. В целях повышения научного уровня выпускников в основу проекта Нормального Устава3 полагалась четкая специализация, разделившая предметы на пять групп:
1) библейскую;
2) богословско-философскую;
3) церковно-историческую;
4) филологическую;
5) церковно-практическую.
Общеобязательные предметы при этом предполагалось разделить на циклы с последовательным их прохождением. Благодаря принятой схеме обеспечивалась целостность восприятия студентами смежных дисциплин и, что особенно важно, устранялась практика растягивания преподавания предметов на продолжительный срок. Кроме того, значительно усиливалось преподавание общеобразовательных дисциплин. Устав вообще делил предметы на общеобразовательные и специальные. Характеризуя проект устава, профессор И. В. Попов отмечал: "Отличительная черта нашего устава в постановке учебной части заключается в том, что изучение богословских предметов покоится на широкой историко-филологической основе"4.
В административной части проект устава развивал "автономистские" пункты Временного устава и проект Нормального Устава Духовных академий комиссии 1917 года. Согласно проекту устава академии находятся "в высшем ведении Священного Собора Православной Российской Церкви"5. Этому высшему органу церковного управления академии были обязаны предоставлять отчеты о своей деятельности за междусоборное время и имели право непосредственно входить в Собор с докладами и ходатайствами6. Общее наблюдение за порядком и направлением деятельности академий передавалось Патриарху, Священному Синоду и Высшему Церковному Совету7.
"Нечто новое, - пояснял протоиерей А. П. Рождественский, - вносится в академический устав по вопросу об отношении академий к епархиальному епископу. В академии обучаются лица, принадлежащие к разным епархиям, поэтому прежнее положение об отношениях между академией и епархиальным епископом, в сущности, не соответствовало бы делу. Наш проект предполагает, что епархиальный епископ является лишь почетным попечителем академии"8. Епархиальный Преосвященный, по проекту устава, "осведомляется о всем происходящем в академии посредством личных посещений ее и периодических докладов ему ректора о деятельности совета и правления академии, председательствует на открытых заседаниях академического совета, присутствует, по своему усмотрению, на экзаменах и лекциях, сообщая в случае надобности свои замечания и наблюдения в письменной форме совету академии, дает совету академии ученые поручения по вопросам, касающимся его епархии... Ректор академии, по постановлениям Совета и Правления, докладывает епархиальному Преосвященному о случаях особой нужды, требующих нравственной и материальной поддержки... Епархиальному Преосвященному, как главе епархии, канонически подчинены как служащие в академии, так и учащиеся в ней"9. Для сравнения скажем, что по уставу 1884 года архиерею принадлежало не почетное, а начальственное попечение и право вникать во все ее дела, некоторые из них утверждать, другие передавать Синоду, устранять временно от дел виновного в чем-либо. Академический устав 1869 года так же, как и соборный проект устава, называл епархиального архиерея почетным попечителем.
По проекту устава в академиях провозглашалось самоуправление совета профессоров, в состав совета вводились преподаватели академии, исполняющие должность доцента10. Тогда как по уставу 1884 и 1912 годов они могли быть приглашены лишь в том случае, если совет сочтет их присутствие важным и необходимым.
Проект устава утверждал принцип выборности ректорской и проректорской должностей из лиц как имеющих, так и не имеющих священного сана. "Ректор академии, - сообщал в своем докладе протоиерей А. П. Рождественский, - избирается советом сроком на пять лет из состава его членов, облеченных священным саном или изъявивших желание принять таковой, имеющих ученую степень доктора богословских наук или в крайнем случае магистра богословия"11. Согласно предшествовавшим академическим уставам ректор назначался Синодом. Только Временные правила 1905- 1906 годов допускали выборность ректора советом при условии свободной вакансии, но на срок не более шести месяцев. Интересно, что так любимый "автономистами" устав 1969 года также требовал от кандидата на должность ректора степени доктора богословия, в то время как "охранительный" устав 1884 года не упоминал об этом.
Члены академического отдела не оставили в стороне и воспитательные функции высшей Духовной школы. Проект устава предоставил студентам академий искомую ими свободу. Запрет на отъезд из Духовной школы даже на каникулы был заменен свободой выбора места жительства, от изоляции студентов от общества перешли к полному разрешению студентам участвовать в любых политических партиях, сословность школы сменилась свободой доступа в нее всем желающим, некогда строгая и жесткая цензура студенческого чтения уступила место разрешению иметь в академиях особую студенческую библиотеку.
Таким образом, Отдел о Духовных академиях Собора 1917-1918 годов решал академический вопрос всецело в рамках "автономистских" взглядов, которые разделяло абсолютное большинство его членов. Как мы видим, революционные события 1917-1918 годов позволили во всей полноте проявиться тому либерально-радикальному настроению, которое охватило большую часть академической профессуры уже после первой русской революции.
Предложенный на рассмотрение Собора проект академического устава так и не был утвержден. Собором было принято Определение "Об основных началах преобразования и введения в действие новых штатов Православных Духовных академий". В определении говорится, что:
"1. Ввиду недостатка времени, не позволяющего ныне Собору войти в подробное обсуждение предоставленного Соборным Отделом о Духовных академиях доклада с общими положениями Устава Духовных академий, передать доклад Отдела на рассмотрение в Высшее Церковное Управление.
2. Предоставить Высшему Церковному Управлению ввести, если окажется возможным, в действие выработанный Отделом Устав Духовных академий с начала 1918-1919 учебного года"12.
Однако дальнейшее развитие революционных событий в России не позволило реализовать новый устав. Ввиду закрытия академий в действие он введен не был. Богословское образование в России было надолго прервано.* * *
Собор 1917-1918 годов сегодня привлекает особое внимание исследователей церковной истории. Это связано не только с тем, что Собор стал поистине судьбоносным для Русской Церкви, ознаменовав ее вхождение в новую историческую эпоху. Собор скорее интересен потому, что вопросы и проблемы церковной жизни, волновавшие его членов и современников, остаются актуальными и сегодня. В немалой степени это относится к вопросу о перспективах развития богословского образования. Дискуссии по академическому вопросу, охватившие все слои церковной академической среды в начале ХХ века и достигшие апогея в предсоборные годы, дают нам богатый материал для анализа.
Нельзя не признать, что выработанный отделом проект академического устава явился ответом Церкви на вызов времени, брошенный в те годы отечественной богословской науке и образованию. То обстоятельство, что задачи, стоявшие тогда и стоящие сегодня перед церковной наукой, во многом схожи, делает материалы Собора интересными не только с исторической, но и с практической точки зрения. Сегодня, когда проходит реформа духовного образования Русской Православной Церкви, когда, по сути, определяется, какой будет наша богословская школа в ближайшие десятилетия, обращение к наследию знаменательного Поместного Собора 1917-1918 годов представляется особенно необходимым.ПРИМЕЧАНИЯ
1 Цыпин Владислав, протоиерей. История Русской Православной Церкви. М., 1994. С. 10.
2 Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов. М., 1996. Т.5. С. 383.
3 Проект Нормального Устава Православных Духовных академий. РНБ. Ф.102, оп. 1. Ед. хр. 16.
4 Священный Собор Православной Российской Церкви 1917-1918 годов. Обзор деяний. Вторая сессия. М., 2001. С. 464.
5 Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов. М., 1996. Т. 5. С. 383.
6 Там же.
7 Там же. С. 384
8 Там же.
9 Там же. С. 385
10 Там же.
11 Там же.
12 Собрание Определений и Постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 годов. М., 1994. Вып.1-4. С. 52.Иеромонах ПЕТР (Еремеев),
проректор Московской Духовной академии,
ответственный секретарь
Учебного комитета
Русской Православной Церкви
