ЖУРНАЛ  МОСКОВСКОЙ  ПАТРИАРХИИ
09-2012

СОВРЕМЕННАЯ ИКОНА

Учители умного делания

Ведущая рубрики Ирина Языкова

       Молитва – первое дело христианина. Но есть люди, которые молитве посвящают всю свою жизнь, они бегут из мира в пустыню, подвизаются на столпах, стоят на камне, молятся неусыпно, хранят молчание, и за это Господь дарует им созерцание нетварного света, дар слез и любовь ко всей твари. Монашеская традиция знает немало подвижников такой молитвы, которую в Византии называли «исихией», а на Руси «умным деланием». Многие из них, пройдя многолетний духовный искус, становились учителями молитвы и благочестия, наставниками монашествующих и мирян.
       На иконе, написанной сестрами Ново-Тихвинского монастыря (Екатеринбургская митрополия), мы видим таких подвижников, составляющих цвет российского монашества. Это преподобные Зосима Верховский, Василиск Сибирский, Серафим Саровский (верхний ряд), Филарет Глинский, Нил Сорский, святитель Игнатий Брянчанинов, Паисий Величковский и Василий Поляномерульский. Этот чудный сонм святых Своим благословением осеняет Господь Иисус Христос, изображенный в верхней части иконы, в сиянии славы и в окружении херувимов.
       Письмо иконы соединяет в себе следование канону и современную его интерпретацию. Несмотря на сдержанность колорита, икона нарядна и красива, но ее красота не броска, не пестра, а радостна для глаз и для души. Святые представлены на золотом фоне, символизирующем свет Небесного Царства, славу Горнего Иерусалима, жителями которого они являются. Их восемь, и это не случайно, так как восемь – это число вечности, «восьмой день», символ пакибития. Примечательно, что и в Иисусовой молитве, согласно русской традиции, ровно восемь слов: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Святые представлены в монашеском облачении, двое из них в схиме, Игнатий Брянчанинов – в епископской мантии. Лики святых сохраняют портретные черты, подвижники легко узнаваемы, каждому из них дана индивидуальная характеристика. Но есть и нечто объединяющее всех – это чистота и просветленность ликов и сосредоточенный взгляд, ибо все они предстоят в молитве пред Господом. При этом плотная сомкнутость фигур напоминает воинский строй, ибо монашеское делание – это духовная брань, которую ведут подвижники. Но, как писал апостол Павел, эта брань не против плоти и крови, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной (Еф. 6, 12). Жизнь каждого из представленных святых – образец для подражания, школа служения и молитвы для нас. Современный мир нуждается в таких учителях молитвы, постигших тайну общения с Богом лицом к лицу, от сердца к сердцу.

Иконописная мастерская Ново-Тихвинского монастыря. Учители умного делания.
2009 г. Екатеринбург, Всехсвятский храм Ново-Тихвинского монастыря



Иконописная мастерская Ново-Тихвинского монастыря

       Ново-Тихвинский монастырь ведет свою историю с конца XVIII в. Первоначально это была женская община при кладбищенской Успенской церкви, которая в 1809 г. была преобразована в общежительный монастырь.
       В 1920-х гг. Ново-Тихвинский монастырь, как и многие другие монастыри России, был закрыт и подвергся разорению.
       В 1994 г. началось возрождение обители. Сегодня Ново-Тихвинский монастырь насчитывает около 150 сестер. Еще до революции обитель славилась иконописанием, в иконописной мастерской проходили послушание около ста сестер. Иконы, написанные насельницами, а также выполненные их руками миниатюры и расписные сувениры, пользовались широкой известностью, некоторые из них были преподнесены в дар членам императорской фамилии.
       Сейчас на иконописном послушании трудятся тринадцать сестер. Основным направлением мастерской является возрождение канонической иконописи. В своем выборе сестры исходили из того, что икона канонического письма более других способствует созданию молитвенного настроя. Это заложено в самом способе канонического изображения – глубоко символичном. Сестры ориентируются главным образом на византийскую традицию XIII–XIV вв. (палеологовский период), в которой строгая каноничность сочетается с возвышенной эстетикой.