 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 05-2000 |
ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ
Из жизни епархий
В резном тереме - в XXI век
Нижегородское Поволжье испокон века славилось разными ремеслами, а из многих народных промыслов здесь особенно распространена работа по дереву. Всемирно известны хохломские произведения искусства и городецкая роспись по дереву.
До сороковых годов двадцатого века в Нижегородских краях - Семеновском, Василевском (ныне Чкаловском) - славились артели ложкарей, снабжавшие своей продукцией всю страну. Наряду с ложками изготавливалось много и других изделий из дерева: солонки, толкушки, скалки, разделочные доски и другие хозяйственные предметы.
Менее известное в наше время, но необыкновенно красивое ремесло - резьба по дереву, также распространено в Нижегородском Поволжье. Истоки резьбы восходят к городецким мастерам, строившим деревянные суда: ладьи, расшивы, барки, борта которых украшались глухой резьбой. Со временем ремесло резьбы перешло на внешнее украшение дома, на хозяйственную утварь. Позже глухая резьба отступила перед более удобной в исполнении прорезной накладной резьбой.
Этот небольшой экскурс в историю нижегородских ремесел неслучаен. Однажды, будучи в Нижнем Новгороде, я заинтересовался статьей в местной газете, в которой описывался дом, украшенный сказочной резьбой, в селе Пурех Чкаловского района. Как только удалось уладить свои дела, отправился в Пурех и я. Пурех - довольно большое, по меркам средней России, село. Интересно оно прежде всего своей историей. Это бывшее имение князя Димитрия Пожарского, собравшего в смутное время вместе с Козьмой Мининым ополчение со всего Поволжья из посадского люда и крестьян. Возглавив войско, князь Пожарский двинулся к Москве и освободил ее от польских интервентов. В Пурехе чтят память великого земляка. Недавно на центральной, не по сельски широкой улице здесь был открыт бронзовый памятник князю Димитрию Пожарскому.
И вот я стою, пораженный искусными кружевами, перед домом на улице Луговой и не могу оторвать глаз от тончайших узоров, выведенных мастером Николаем Ивановичем Калошиным. Резьбой украшено все: наличники окон, подзоры кровли, фронтон дома и его причелины, лобовая доска и вертикально опускающиеся полотенца на стыках сруба. Резьбой покрыто крылечко с лобовым козырьком, столбики-балясины, входная дверь и даже широкие ворота двора и подзор крыши - в орнаменте. Под тремя окнами, определяющими горницу, тянется резной пояс. А под широким окном светелки, используемой теперь под столовую, как бы в продолжение пояса резной дынькой выполнена пряжка-брошь. Еще ниже тонкой полоской узора подчеркнуто завершение всей композиции дома. Как и в росписи хохломских художников, в резьбу Николая Ивановича входят основными элементами листочки-травки, розеточки цветов, иногда в сочетании с геометрическими фигурами, но на фронтоне дома есть и животные с птицами. |
| Николай Иванович Калошин возле своего дома |
Николай Иванович посвятил своему искусству последние восемь лет. На окончательное украшение своего дома у него ушло три года. До этого была работа в колхозной артели, где изготавливались предметы хозяйственного назначения. Для них не требовалось особых украшений, и душа художника не получала удовлетворения от такой работы. Беспросветность колхозной жизни накладывала свой отпечаток, и мало-помалу выход был найден в винном забытье.
Но пагубное пристрастие Николая Ивановича не подорвало в его жене Александре Мартемьяновне веры. Она надеялась, ждала и верила, что Бог услышит ее молитвы и возвратит на путь истинный ее супруга. Наконец он и сам задумался о своей печальной участи. Вспомнил Николай Иванович о том, что приглашен был, как лучший мастер, на реставрационные работы в восстанавливающийся храм Спасо-Преображения, построенный в свое время по заказу князя Димитрия Пожарского. Проснулось страстное желание выйти из замкнутого круга. Дни за днями шли в горьких воспоминаниях. Однажды во сне он услышал голос: "Сделай в храме то-то и то-то и душа твоя успокоится". С того момента все вокруг переменилось. Николай Иванович объявил своим домашним, что хочет украсить дом, чтобы был тот подстать терему. Так он решил проверить свои возможности перед началом большого и ответственного дела в храме. Хотелось только побыстрее приступить к работе. Утвердившись в своих творческих возможностях, мастер с особым благоговением восстанавливает теперь разрушенный дом Божий.
Николай Иванович был бы рад взять в обучение двоих-троих учеников, но, к сожалению, нет у него нужного инструмента, он с трудом обеспечивает даже свою семью. Может быть, найдется человек с доброй душой, подарит инструмент для резьбы по дереву. У автора есть возможность переправить его мастеру.
А. СТАРИКОВ
