 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 10-2002 |
БИБЛИОГРАФИЯ
В последнее время в православной среде нередко возникают идеи пересмотра представлений о некоторых действующих лицах российской истории - вплоть до предложений об их возможной канонизации. Однако Святая Матерь-Церковь за свою многовековую историю выработала твердые критерии святости, которые остаются незыблемыми и по сей день.
Предлагаем вниманию наших читателей размышления проректора Московской Духовной академии архимандрита Макария (Веретенникова) по поводу предложений о канонизации царя Иоанна Грозного, основанные на анализе рассматриваемой ниже книги.
По поводу настроений в пользу канонизации царя Иоанна Грозного
В. Г. МАНЯГИН
АПОЛОГИЯ ГРОЗНОГО ЦАРЯ.
КРИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ
О ЦАРЕ ИОАННЕ ВАСИЛЬЕВИЧЕ ГРОЗНОМ И ЦАРЕ БОРИСЕ ГОДУНОВОМ*. М., 2002.
Наше время сопоставимо с эпохой святителя Макария, митрополита Московского (†1563), при котором на Соборах 1547 и 1549 годов был прославлен лик русских святых. Однако в наше время канонизация приняла еще более массовый характер, когда в 2000 году в связи с юбилеем Христианства было канонизовано более тысячи русских святых, новомучеников и исповедников российских. Это ставит прежде всего проблему усвоения плодов их канонизации: необходимо составить им службы, написать их жития, иконы, должна сложиться практика молитвенного обращения к ним.
Однако сегодня много говорится о том, что нужно канонизовать еще тех или иных лиц. При этом иногда приходится слышать предложение о канонизации первого русского Царя Иоанна Грозного, венчанного на царство Митрополитом Макарием. Поскольку по роду моих занятий я хорошо знаком с той эпохой, хочу высказаться по этому поводу. Отмечу, что о личности первого русского царя я уже писал в своей публикации "Митрополит Макарий и Московские государи (история взаимоотношений)" в сборнике "Макарьевские чтения" (Можайск, 2001. Вып. 8. С. 25-90). В ней говорится и о Василии III, но преимущественно об Иоанне IV.
Недавно я познакомился с книгой В. Г. Манягина "Апология Грозного Царя. Критический обзор литературы о Царе Иоанне Васильевиче Грозном и Царе Борисе Годуновом" (sic!) (М., 2002)**. На обложке первого издания книги было помещено изображение Иоанна Грозного, находящееся в северо-восточном углу Грановитой палаты Московского Кремля Во втором издании этой книги на обложке помещена современная икона царя, а на обороте - молитва ему. Кроме того, из текста второго издания исключена последняя глава - о Борисе Годунове. Очень знаменательно начало книги: "Вся человеческая история состоит из мифов, легенд и сказок". Последний абзац первой главы начинается так: "Но если очистить царствование Грозного от клеветы и домыслов, то эпоха Иоанна IV предстанет в своем истинном свете: как время создания могучей Великорусской православной империи и той национальной идеи, которая на протяжении четырехсот лет объединяла и вдохновляла русский народ" (С. 7-8).
Важным вопросом исторического развития Руси-России является симфония государственной и церковной власти. Не случайно И. К. Смолич предлагал за основу периодизации русской церковной истории взять принцип взаимоотношения государственной и церковной властей.
Постепенно государство расширяло свои прерогативы и сферы своего влияния. Вспомним, что уже Иоанн III хотел свести с престола митрополита Геронтия, но не решился этого сделать. При его сыне, Василии III, был сведен с престола митрополит Варлаам (1511-1522; † 1533). Но разительные перемены наблюдаются при Иоанне Грозном. Можно говорить, что все митрополиты времени Иоанна Грозного, за исключением святителя Макария, скончались и были погребены не в Успенском соборе, традиционном месте упокоения Московских Первосвятителей. В малолетство Грозного из-за боярских нестроений были сведены с престола митрополиты Даниил (1522-1539; † 1547) и Иоасаф (1539-1542; † 1555). На эпоху святителя Макария (1542-1563) приходится период незрелого возраста первого русского царя и начала его самодержавного правления.
Митрополит Макарий скончался в преклонном возрасте после тяжелой болезни. "И государь, слышав отшествие к Богу отца своего Макария, Митрополита всеа Русии, и воздохнув из глубины сердца своего глагола: "Благодарю Господа Бога и Пречистую Богородицу и великих Чюдотворцов, яко благоволи мне Бог таковаго Святителя погребсти в свое царство"". Совершенно противоположна судьба и погребение последующих митрополитов. Митрополит Афанасий (1564-1566) сам оставил престол, скончался и был погребен в Чудовом монастыре. Митрополит Кирилл (1568-1572) был погребен в Новинском монастыре, митрополит Антоний (1572-1581) - в Новоспасском. Эту череду продолжил последний Всероссийский митрополит - Дионисий (1581-1586), сосланный царем Борисом Годуновым в Спасо-Хутынский монастырь. Более всех из Предстоятелей Русской Церкви времени Иоанна Грозного пострадал святитель Филипп (1566-1568; † 1569), который был причтен к лику святых. Конечно, за судьбу митрополитов Даниила и Иоасафа в силу своего малолетства Иоанн Грозный отвечать не может, однако судьба митрополитов после святителя Макария полностью на его совести. Кроме того, маргинальность погребений митрополитов Афанасия, Кирилла и Антония привела к утрате первосвятительских могил и забвению их памяти. А в целом их судьба достаточно убедительно характеризует личность первого русского царя.
Используемая В. Г. Манягиным источниковедческая база весьма слаба. Например, он называет выпущенную в 1982 году издательством "Наука" в научно-популярной серии "Из истории нашей Родины" книгу А. А. Зимина и А. Л. Хорошкевич "Россия времени Ивана Грозного" - монографией (с. 39).
Приведем несколько цитат из рассматриваемой нами книги: Н. Карамзин сочинил "вместо Истории России очередной сентиментальный роман" (с. 7); Н. Карамзин "повторяет измышления Курбского" (с. 28); "Здесь снова не обошлось без мифотворчества. Карамзин в свойственной ему сентиментальной манере пишет..." (с. 30). Для того чтобы очернить автора знаменитого "Домостроя", который так поносила либеральная печать XIX века и терпеть не могли советские историки, В. Г. Манягин приводит следующую цитату польского историка К. Валишевского о православном священнике: "ловкий царедворец с повадками пророка и претензиями на чудотворение" (с. 17).
Автор вполне разобрался с браками царя. Их было всего четыре, причем "третья супруга царя, Марфа Собакина, тяжело заболела еще невестой и умерла через неделю после венца, так и не став царской женой. Для установления этого факта была созвана специальная комиссия, и на основании ее выводов царь получил впоследствии разрешение на четвертый брак" (с. 35). В Соборном приговоре говорится: "...и толико быша за ним царица Марфа две недели и преставися" (Акты Археографической экспедиции. Т. 1. С. 329). При вступлении царя в брак в четвертый раз Собор Русской Церкви назначил ему епитимию. О царевиче Димитрии В. Г. Манягин просто не упоминает.
Автор старается преподнести опричнину как нечто духовное. В уходе из Москвы перед началом опричнины автор видит желание царя принять монашество. Кстати, хотел царь "облещися во иноческий образ" и перед вступлением в четвертый брак.
Далее В. Г. Манягин пишет об опричнине: "Согласившись вернуться к власти, Иоанн отложил пострижение в монахи, но зато создал опричнину, которая многим походила на монастырское братство" (с. 33). Между тем известно отношение к опричнине Предстоятелей Русской Церкви того времени. Против нее выступал не только святитель Филипп, который, согласно житию, стремился во всем следовать стопам митрополита Макария. Митрополит Макарий предвидел наступление опричнины и молился, чтобы это было по крайней мере не при нем.
В Пискаревском летописце читаем: "Видение Макария митрополита о опришнине. Не в кую нощную годину стояше святителю на обычной молитве и глагола великом гласом: "Ох, мне, грешному, паче всех человек! Како мне видети сие! Грядет нечестие и разделение земли! Господи, пощади, пощади! Утоли Свой гнев! Аще не помилуеши ны за наши грехи, ино бы не при мне, по мне! Не дай, Господи, видети сего!" И слезы испущаше велии. И слышаше тогда его келейнику, некоему духовну и удивися сему, и помышляше в себе: "С кем глаголет?" И не виде никого же и удивися о сем. И глагола ему духовно о сем: "Грядет нечестие и кровоизлияние и разделение земли". И бысть тако. За много время до опришнины виде сие видение. Того же году не в кое время послал царь и великий князь Иван Васильевич к отцу своему и богомольцу к Макарию митрополиту книги просить душеполезные. И Макарей прислаша ему погребален. И князь велики гневашеся на него тайно и рече: "Прислал еси ко мне погребален, а в наши царьские чертоги такие книги не вносятца". И рече ему Макарей: "Аз, богомолец твой, послал спроста по твоему приказу, что еси велел прислать книгу душеполезную; и та всех полезнее; аще хто ея со внимание(м) почитает, и тот во веки не согрешит"" (ПСРЛ. Т. 34. С. 190).
"Нельзя замалчивать одни исторические факты и намеренно подчеркивать другие, нельзя клеветать", - пишет В. Г. Манягин (с. 33). Однако в связи с трагической судьбой митрополита Филиппа он называет "подлинных" виновников: "Имена недругов святителя хорошо известны историкам. Это новгородский (sic! - а. М.) архиепископ Пимен - второе лицо в заговоре 1569 года, епископы Пафнутий Суздальский и Филофей Рязанский" (с. 50). Рассуждая о судьбе митрополита Филиппа, автор не цитирует историков и поэтому вполне "оригинален" в изложении этой проблемы, представляя царя единомышленником митрополита Филиппа. В данном фрагменте книги встречаются следующие выражения автора: "заговорщики епископы", "тщеславные и честолюбивые интриганы", "ликвидация Грозного", "изменники", "взяли курс", "политическая неблагонадежность", "заговорщики сменили тактику", "поиски компромата", "участники заговора" (с. 50-51). Кроме того, по убеждению автора, гибель святителя Филиппа произошла не во время новгородского похода, а явилась "последней каплей, переполнившей чашу царского гнева. Иоанн двинулся к Новгороду" (с. 52), где "для искоренения сепаратизма на 1/3 территории страны", по мнению автора, пострадало только "полторы тысячи" человек.
Приведем для сравнения некоторые выдержки из службы святителю Филиппу: "Темже и мужеством твоим царя удивил еси, ярость его на кротость приложити моля, купно и претя, за еже неправедно престола и паствы тя лишив он, посла Твери града в монастырь, нарицаемый Отрочь, идеже неправедно смерть приял еси", "слава мучеников", "кровь твоя, мудре, вопиет от земли, яко Авелева, новый исповедниче, святителю Филиппе, ярости бо царевы не убоялся еси, мудре того поучая и суемудренная свирепства обличая", "удивишася бо царие крепкому твоему мужеству, яко в наказании к ним язык твой не ослабе", "ярость самодержавнаго на кротость преложити тщался еси и к прещением царевым непреклонен отнюд был еси, яко Христовых заповедей делатель".
В 1652 году, когда святые мощи митрополита Филиппа были перенесены с Соловков в Москву, перед этим было зачитано послание царя Алексея Михайловича. В нем он обращается к святителю: "Второе, молю тя и приидти тебе желаю семо, еже разрешити согрешение прадеда нашего царя и великаго князя Иоанна, нанесенное на тя неразсудно завистию и неудержанием ярости, и еже на него твое негодование аки общники и нас творят злобы его" (Альфа и Омега. М., 2001. № 3 (29). С. 150).
Упоминает В. Г. Манягин и о преподобном Корнилии Псково-Печерском, цитируя "Повесть о начале и основании Печерского монастыря". Из "Повести" приводится следующая цитата о кончине святого: "От тленного сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище" (с. 55). Эвфемизм древнего автора умиляет современного, который пишет: "Надо обладать буйной фантазией, чтобы на основании этих слов сделать выводы о "казни" преподобного Иоанном IV" (с. 55). И дальше он вполне серьезно продолжает рассказывать, как "святой Корнилий встречал царя во Пскове и был принят им ласково - потому-то и говорится в "Повести" о том, что подвижник был "предпослан" царем в "вечное жилище" (с. 56).
Цитата из "Повести" встречается и в службе преподобному Корнилию: "...земным царем к Небесному Царю мученически предпослан был еси в вечное жилище к лику святых" (икос). В других местах службы эта мысль выражается таким образом: "яко Предтеча усечен в главу", "царем неправедно убиен быв", "мученичества венец по многих летех пастырства своего доблестне прият", "священством одеян и мученичеством украшен", "мученическим венцем от земнаго царя венчался еси", "мученически душу свою Богови предал еси", "венец мученика приял еси", "усечением же мечным седина твоя обагрися кровию", "воздавая земному царю должное, той же побежден быв гнева изступлением, добраго пастыря зле смерти предаде".
Нет оценки действиям Иоанна Грозного времени так называемого удела, когда он посадил на престол Симеона Бекбулатовича. Попутно можно указать еще на один миф, связанный с Иоанном Грозным, - это так называемая царская либерея (библиотека). Поскольку ее обнаружить не удается, то появляются версии о ее нахождении в Александрове или в Вологде. Думается, что пытливые искатели приключений придут к выводу о необходимости ее поисков в Англии.* * *
В Русской Церкви в настоящее время ведется большая работа по выявлению и канонизации новых святых. При этом часто приходится встречаться с тем, что в святые прочат различных исторических деятелей. Некоторое время назад мэру Москвы Ю. М. Лужкову приходили письма о том, что необходимо канонизовать князя Иоанна Калиту. В августе нынешнего года Святейший Патриарх Алексий был на юбилейных торжествах в Костроме, и в Государственной сельскохозяйственной академии студенты задали ему вопрос о канонизации Ивана Сусанина. Перечень подобных исторических имен, думается, вполне может быть продолжен. В таком случае можно поставить вопрос о канонизации князя Владимира Мономаха, рязанского героя Евпатия Коловрата, Прокопия Ляпунова, покорителя Сибири Ермака Тимофеевича и т. д. Появление же икон Иоанна Грозного в наше время свидетельствует лишь о нетвердости канонического сознания у людей, которые себе это позволяют.
На собрании московского духовенства в прошедшем году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий отметил: "Необходимо сказать еще об одном неприятном явлении. В последнее время появилось довольно много, с позволения сказать, икон царя Иоанна Грозного, печально известного Григория Распутина и других темных исторических личностей. Им составляются молитвы, тропари, величания, акафисты и службы. Какая-то группа псевдоревнителей Православия и самодержавия пытается самочинно, "с черного хода" канонизовать тиранов и авантюристов, приучить не очень осведомленных людей к их почитанию. Неизвестно, действуют ли эти люди осмысленно или несознательно. Если осмысленно, то это провокаторы и враги Церкви, которые пытаются скомпрометировать Церковь, подорвать ее моральный авторитет. Если признать святыми царя Иоанна Грозного и Григория Распутина, то, чтобы быть последовательным, надо деканонизировать, например, митрополита Московского Филиппа и преподобного Корнилия Псково-Печерского. Нельзя же поклоняться и убийцам, и их жертвам. Это безумие. Кто из нормальных верующих захочет оставаться в Церкви, которая одинаково почитает убийц и мучеников, развратников и святых?" (Журнал Московской Патриархии. 2002. № 1. С. 43.).Архимандрит МАКАРИЙ
(Веретенников)
ПРИМЕЧАНИЯ:
* Так у автора книги.
** Далее цитаты будут приводиться по этому изданию.
