Журнал Московской Патриархии 05-2003

ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ

05-2003

ЦЕРКОВЬ И ОБЩЕСТВО

Ценности брака и безбрачия
в Новом Завете

       Что нового в брак привносит эпоха Евангелия? Каковы основные черты христианского отношения к супружеству и семье? Проповедь Спасителя не передает человечеству нового всеобъемлющего учения о браке и семейном устройстве. Личный пример Господа Иисуса Христа освящает и превозносит девство. Древний церковный писатель, епископ-мученик Мефодий Патарский, говорит: "Что Господь, истина и свет, сделал пришедши в мир? Он, приняв плоть, сохранил ее в девстве. А что Слово стало перводевственником, это объясняет нам вдохновенный Христом Иоанн в книге Откровения, сказав: и взглянул я, и вот Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах... Это суть те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники (Откр. 14, 1; 4)"¹ .
       И все же Евангелие приносит с собой настоящий переворот в представления о супружестве и семье, как и о прочих человеческих начинаниях. Ибо, не предлагая формальной доктрины, оно вместе с тем создает главное: нового человека - человека церковного и человека совести, идущего за Христом в подвиге сострадания и самопожертвования. Тертуллиан, христианский писатель и апологет II века, описывает новое состояние брака, разительно отличающееся от того, какое было принято в древности между эллинами или евреями² . Оба христианских супруга, по его словам, сознают себя "детьми одного Отца, рабами одного Господа". Между ними "нет никакого раздора или раскола ни в душе, ни в теле". "Они вместе молятся, вместе припадают на колени, вместе постятся; взаимно ободряют и руководят друг другом. Они равны в церкви и в общении с Богом, равно делят бедность и обилие, ничего один от другого скрытного не имеют, не в тягость друг другу..."³ .
       Само собой, что под всем этим духовным рассветом и утром тотчас обнаруживаются и изъяны ветхости и неустройства, отличающие все земное, культурно-общественное строение. Неуклюжая и искусственная, действующая кое-как, часто себе же во вред, захваченная влиянием противоборствующих Богу демонических сил человеческая конструкция, называемая иначе "мирской жизнью" и "миром", достается новозаветному времени как бы в безрадостное приданое. Ее тяжесть и даже враждебность Евангелию проявляются с первых шагов и заключаются во множестве отвлечений и забот, которые несет на себе верующий, связанный теми или иными мирскими ролями.
       В частности, в браке христианину приходится исходить не только из побуждений духовных, но в большой степени оглядываться на то, как в его роде и окружении принято обустраивать дом и быт, играть свадьбу, организовывать семейный порядок и времяпрепровождение, воспитывать детей и т. п. Значительные силы требуются уже просто на то, чтобы содержать семью, обеспечивать родных пищей, одеждой и кровом. Семьянин поневоле входит в гущу мирских забот и общения, где, увы, все основывается на приоритетах и ценностях, далеких от христианского идеала любви и единства.
       С пастырским сожалением взирает Апостол Павел на братьев, имеющих семьи: таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль (1 Кор. 7, 28). Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене (1 Кор. 7, 32-33). Девство признается им за преимущественное положение: есть разность между замужнею и девицею. Впрочем, все дело не во внешнем выборе: вступать или не вступать в брак. Выдающий замуж свою девицу поступает хорошо; а не выдающий поступает лучше (1 Кор. 7, 38), - здесь Апостол указывает на "внутреннюю деву" самого человека и соответственно - на внутреннюю готовность его благочинно и непрестанно служить Господу без развлечения (1 Кор. 7, 35).
       Не оправдываются надежды убежать от мира, чтобы вести жизнь в кругу исключительно духовных занятий и интересов. С соблазном "развоплощения" веры Церковь встречается в связи с греческим философским спиритуализмом. Евангельское учение о Царстве не от мира сего при желании нетрудно было истолковать в платоновском смысле - как пренебрежение плотью. В Писании упоминается о николаитах - первой из ересей в христианской истории, ложно учивших о браке и жизни пола. Уже с I века Церкви пришлось встретиться с целым рядом гностических искажений Евангелия, одни из которых отрицали брак и деторождение, проповедуя строгий аскетизм и девственность, а другие оправдывали "Христовой любовью" свои гнусные извращения.
       Поэтому, принося похвалу девству, Апостол Павел борется против лицемерия лжесловесников (то есть ложных проповедников и учителей), запрещающих под предлогом "чистой духовности" вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил (1 Тим. 4, 1-2). Он отмечает и важность обязанностей, возлагаемых на христианина общественной и семейной жизнью. Девственный подвиг не может быть общим требованием. Не все вмещают слово сие, но кому дано (Мф. 19, 11), - говорит Господь в Евангелии. Часто человек пренебрегает браком не для духовного подвига, а чтобы под предлогами веры избавиться от земных дел и ответственности. Безбрачие безбрачию рознь, и необходимо еще очень постараться, чтобы отказ от женитьбы означал чистый дар Господу и желание послужить Евангелию и ближним, а не мечтания о себе и уступку своей замкнутости и бездействию. Того, кто о своих и особенно о домашних не печется, Апостол называет худшим неверного (1 Тим. 5, 8) и восстанавливает положительный смысл домашней добродетели, которая в свете высоких евангельских идеалов мало-помалу начала блекнуть в глазах христиан и даже почитаться ими за нечто недостойное и малозначащее. Пусть учатся почитать свою семью... ибо сие угодно Богу, - говорит он в другом месте (1 Тим. 5, 4).
       Верующим, которые состоят в браке, в какой-то степени проще совладать с собой и обнаружить свои настоящие качества, в то время как одинокий человек остается по отношению к Церкви и пастырскому руководству во многом загадкой, как бы закрытым миром. Поэтому в церковном обиходе своего времени Апостол Павел при избрании новых диаконов, пресвитеров и епископов считал необходимым учитывать состояние дел в их семье: ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? (1 Тим. 3, 5).
       Впрочем, как ни важна, по Апостолу Павлу, брачная жизнь, в диалектике его сохраняет свою силу первый и главный подход: хорошо человеку не касаться женщины (1 Кор. 7, 1). В браке и даже телесных взаимоотношениях как таковых нет ничего греховного: брак честен... и ложе непорочно (Евр. 13, 4). Однако в конкретных условиях и то и другое слишком подчинено мирскому влиянию.
       Когда человек стоит на ступеньке поверхностного, чувственного восприятия действительности, для него остается опасность плотского греха. Брак и телесные отношения тогда представляют лекарство против него: во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа (1 Кор. 7, 2). Плотская близость между супругами играет здесь по-своему позитивную и важную роль, так как через нее выражается благорасположение их друг к другу. Христиане не должны переоценивать своего духовного благополучия и забегать вперед, принимая обеты воздержного образа жизни, для которого они еще не готовы. В итоге это только вредит их единству: Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим (1 Кор. 7, 3-5).
       В остальном для христианина предпочтительно искать отношений, меньше зависящих от желания плоти и душевных пристрастий. Любовь и послушание, утверждаемые между мужем и женой, должны напоминать союз Христа и Его Церкви (Еф. 5, 22-33), в котором, само собой, нет ничего чувственного и сентиментального. Возможен как брак вне телесной близости, так и целиком девственный путь. Целомудренная и самоотверженная Христова любовь, строгость и чистота мыслей и чувств сближают между собой девство с супружеством: Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего (1 Кор. 7, 29-31).
       В таком смысле Новый Завет и вправду предоставляет христианину исчерпывающее учение о браке - но не о его устройстве или переустройстве и улучшении, а о самом месте супружества в духовной жизни и церковном руководстве, о замысле и предназначении его. Замысел же, как он раскрыт в Новом Завете, выглядит так, чтобы уже все человечество церковно собрать в единое Тело под Главою Христом. Вера с церковностью ведут к соединению не только в плоть едину, но и в душу едину⁴ . Великое множество людей разных национальностей, традиций, сословий, разного пола, соединяются в Церкви в тех чувствованиях, какие и во Христе Иисусе (Флп. 2, 5). Ибо все мы, - говорит Апостол Павел, - одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом (1 Кор. 12, 13).
       В наиболее общем значении брачуется всякий, кто обручает себя Христу чистою девою (2 Кор. 11, 2). Земное супружество выступает теперь как прообраз для этого духовного единения и начаток его; след тайны великой несомненно содержится в его глубине. Среди всех земных форм и явлений брак ближе всего стоит к духовному идеалу любви. Но это лишь след тайны и близость к идеалу, а еще не сама тайна и не сам идеал, о чем не упускает возможности сказать Апостол Павел: ...тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви (Еф. 5, 32). В повседневности брак и семья неизбежно приводят к соприкосновению с внешней действительностью, и это привносит в брак двойственность, ставя перед супругами проблему духовности.
       Невозможно оставить супружество без внимания и попечения, так как это есть небрежение о святыне его и уход от реальности на мнимые спиритуалистические высоты. Но и провозглашение брака и жизни семьи безусловными благами по-своему также недопустимо, ибо на примере иудаизма можно видеть, к какой гордыне и противлению способны прийти возведенные в культ родство и семейный порядок. Церковь никогда не учила о браке однозначно, но всегда подходила к нему гибко, смотря по тому, от какого из искушений желает оградить верующего. Ибо греховное человеческое "я" тяготится духовной опекой и при любом образе увещания отыскивает лазейки, чтобы уклониться от духовной работы в пользу своего спокойствия и удобства. По этой причине христианство в первую очередь обращается к воспитанию в человеке совести, утверждению нравственных ориентиров, и уже во вторую - к воспитанию семейной добродетели или, напротив, аскетического воздержания.
       Тому, кто увлекся семейным благоустройством и все христианство воспринял как способ "духовно" уладить земные дела, Церковь указывает на примеры высоких духовных подвигов и подчеркивает ценность девственной жертвы: Есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит (Мф. 19, 12). Того, кто наивно жаждет одной "чистой духовности" и не замечает, как отрывается от реальности и увлекается мечтаниями о себе, Церковь возвращает к сознанию, что не любящий брата пребывает в смерти и что таково благовествование, которое вы слышали от начала, чтобы мы любили друг друга (1 Ин. 3, 14; 11). Основывающим семью на законе и строгой иерархии она напоминает: Больший из вас да будет вам слуга (Мф. 23, 11); закон царский, по Писанию, - возлюби ближнего твоего, как себя самого (Иак. 2, 8), а мужья должны любить своих жен жертвенно - как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее (Еф. 5, 25). Использующих превратно данную им свободу и нарушающих порядок в домах, церковная проповедь предупреждает, что свобода не устраняет необходимости в дисциплине и иерархии: всякому мужу глава Христос, жене глава - муж, а Христу глава - Бог (1 Кор. 11, 3). Терпящих скорби и унывающих в браке, ободряет: Богу угодно, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо (1 Пет. 2, 19), и: делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем (Гал. 6, 9). Имеющих у себя в доме покой и уют, завещает распространить его на нуждающихся и не забывать тленности мира: и мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек (1 Ин. 2, 17); Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими... последуйте смиренным; не мечтайте о себе (Рим. 12, 15-16). Желающих развестись под предлогами веры она вопрошает: Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены? (1 Кор. 7, 16) Ищущим по мирскому обычаю замужества или женитьбы говорит: свободны вступить в брак, только в Господе, то есть с верующим (1 Кор. 7, 39), но лучше оставаться безбрачным. Всех же увещает: не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей (1 Ин. 2, 15); и: дружба с миром есть вражда против Бога (Иак. 4, 4).
       Однако же оговаривается, чтобы никто не полагался только на внешние перемены: в каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом (1 Кор. 7, 24); притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу (Рим. 8, 28). Порвать с "миром" христианин должен в себе - удалиться от господствующего в мире растления похотью и соделаться причастниками Божеского естества (2 Пет. 1, 4); отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума своего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины (Еф. 4, 22-24).
       И так, между крайностью возведения брачной жизни в ранг святого служения и искушением объявления ее сугубо мирской вещью, проходят столетия новозаветного времени - времени, смыслом которого, подчеркнем еще раз, является не реформирование и усовершенствование каких-либо земных предприятий и институтов: брака, родственных связей, воспитания детей, государства, общественного устройства, хозяйства или искусства, но удержание в человечестве вопреки действию враждебных стихий той любви, которая без насилия или страсти соединяет тела и души, все небесное и земное в людях, под главою Христом (Еф. 1, 10).

ПРИМЕЧАНИЯ

       ¹ Мефодий Патарский. Пир десяти дев. М., 1996. С. 23.
       ² Напомним, в античном мире брачные отношения оставались, с одной стороны, общественно обусловленными (семья как ячейка общества, супружество и рождение детей как выполнение гражданского долга), а с другой - в них находило отражение страстное, эпикурейское начало. У иудеев семья, как функция рода, оказывалась по-своему также обобществлена; помимо того в еврейском сознании с семейной жизнью оказался прочно соединен культ земного благополучия, упорядоченности и достатка.
       ³ Архимандрит Макарий. Поведение древних христиан. Ростов-на-Дону, 1996. С. 114-115.
       ⁴ Книга Деяний весьма часто прикладывает к описанию жизни первохристианской общины понятия единомыслия, единодушия и единого духа.

А. РОГОЗЯНСКИЙ