 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 06-2004 |
ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ
Ни один священник не служит
так много, как Патриарх...
Если я честно скажу о том, что больше всего меня поражало и поражает в Патриархе Алексии, то это будет слово в мое собственное обличение... Наша вера называется православной. Славянские народы в греческой ортодоксии расслышали не правоверие, а право-славие, умение правильно прославлять Господа. Оттого критерий успешности церковного восхождения человека - не его сан и не ученые звания, а его отношения со своей собственной молитвой - утомляет человека молитва или окрыляет; отбирает "последние силы" или же придает новые.
Когда я познакомился с Патриархом Алексием, ему был 61 год, мне - 27 лет. Патриаршие службы, как известно, длительны: 3-4 часа, причем Патриарх ведет службу, а значит, он все время на виду, никуда не может укрыться. Так вот, у меня, молодого человека, после праздничной патриаршей Литургии часто оставалось лишь одно желание: тихонечко отлежаться где-нибудь часика два. А Патриарх после Литургии сразу ехал в Чистый переулок и до позднего вечера еще работал... Значит, Литургия придает ему силы. Значит, не напрасны ни его молитва, ни молитва всей Церкви о нем.
Пожалуй, ни один священник не служит так много, как Патриарх. Число храмов в Москве в два раза больше, чем число дней в году. А значит, и количество престольных дней весь московский календарь окрашивает в красный цвет. На большинстве престольных праздников народ ждет встречи с Патриархом, и Святейший едет к людям. На неделе у него 4-5 Литургий.
Много ли не то что приходских батюшек, но и монахов, чья литургическая жизнь столь насыщенна? И вновь скажу: для Патриарха совершенная Литургия - лишь начало дня, лишь опора для принятия последующих ответственных решений.
Господь на рубеже тысячелетий нам дал право-славящего Патриарха. Он молится о Церкви. Мы молимся о нем.
Честно признаюсь, мне трудно вспоминать о годах работы со Святейшим Патриархом Алексием (я был его референтом в начале 1990-х годов). Трудно чисто технически: человек хорошо запоминает то, что он несколько раз проговорил вслух. Я же сознательно не разрешал себе копить "мемуары", ибо не я, а лишь сам Патриарх может определять, что из того, что он сказал мне в рабочем порядке, может становиться достоянием гласности.
Но один момент был полупубличен, и потому, наверно, можно сейчас о нем рассказать открыто. В 1991 году готовился первый визит в Россию Великого князя Владимира Кирилловича. Он написал Патриарху. В ответном письме Святейший Владыка решил затронуть тему отношений с Русской Православной Церковью Заграницей. Точного текста того послания я, конечно, не помню, но смысл его был ясен: отношение к памяти новомучеников, в том числе Царственных страстотерпцев, не может быть причиной для взаимного отчуждения. Мы по обстоятельствам нашей здешней жизни еще не можем гласно прославить Царскую Семью. Но если бы между нашей Церковью и Церковью Зарубежной установилось евхаристическое общение, это само по себе означало бы признание всех канонизаций, совершенных в зарубежье. Мы просто присоединились бы к почитанию Царственных мучеников, уже сложившемуся в православной эмиграции. И таким образом начало почитания Царской Семьи в России стало бы символом соединения, а не нового витка общественных и церковных дискуссий...
Тогда сближения с Русской Зарубежной Церковью не произошло. Нам еще десять лет нужно было идти через эти самые дискуссии к Архиерейскому Собору 2000 года. Я же могу лишь свидетельствовать, что патриаршая позиция и тогда уже была благожелательной и в вопросе о соединении с Зарубежной Церковью, и в вопросе о почитании Царственных страстотерпцев.
И еще одно воспоминание, опубликованное, но забытое. Анатолий Собчак, в конце 1980-х годов бывший весьма популярным народным депутатом, вспоминал, как на Съезде народных депутатов СССР был дан ответ академику Сахарову. Молодой ветеран афганской войны, депутат от комсомола гневно возмущался отсутствием советского патриотизма в речах Сахарова. Под влиянием его эмоциональной речи зал поднялся и несколько минут скандировал: "Ленин! Партия! Комсомол!" Не встал лишь митрополит Алексий. Суметь устоять перед волной тысячного власть имущего зала не просто трудно. Мгновенно принять решение и не позволить себя втянуть в аплодисменты и крики в этой ситуации может лишь тот, у кого давно сложилась своя позиция. Не секундное мужество, а целожизненная решимость проявляют себя в таких случаях...
Cлужение Святейшего Патриарха Алексия можно проиллюстрировать цифрами. К началу 1990-х годов в России (РСФСР) было порядка трех тысяч действующих храмов. Сегодня их шестнадцать тысяч. По тысяче храмов в год открывалось в годы тех "реформ", которые принято сейчас проклинать! По три храма в день! В 1875 году в Российской Империи (то есть вместе с Украиной, Белоруссией, Грузией, Молдавией и т. д.) было 494 монастыря (350 мужских и 144 женских). В конце 1980-х годов на территории России было 19 монастырей. В 2003 году в России действовало 635 монастырей (312 мужских и 323 женских), не считая 167 монастырских подворий и 45 скитов.
Отнюдь не риторические утверждения, а факты требуют признать, что время Святейшего Патриарха Алексия II стало благословенной эпохой для русского Православия. Что ж, в церковной истории за покоем всегда следует шторм. Будем же дорожить тем миром, который Господь через избранного Им Патриарха даровал этим дням.Диакон Андрей Кураев
