 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 05-2005 |
ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ
К юбилею Великой Победы
Русская Православная Церковь
в Великую Отечественную войну
24 марта 2005 года в конференц-зале гостиничного комплекса «Даниловский» проходила конференция «За други своя: Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война». Этот церковно-общественный форум, посвященный 60-летию Победы, был призван открыть новую страницу в изучении истории самой кровопролитной в истории человечества войны, в том числе и таких малоизученных тем, как вклад Церкви в общенародную победу над фашизмом.
Заседание возглавил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий, обратившийся к присутствовавшим с первосвятительским словом. В конференции приняли участие архиереи и клирики Русской Православной Церкви, государственные и общественные деятели, ветераны Великой Отечественной войны, в том числе православные священнослужители, а также военачальники, военные и церковные историки, ученые и архивисты из научных центров России, Украины и Белоруссии.
Далее публикуются два доклада, представленных на конференции, – протоиерея Владислава Цыпина, профессора Московской Духовной академии, председателя Историко-правовой комиссии, и протоиерея Андрея Безбородова, преподавателя Калужской Духовной семинарии.
22 июня 1941 года, в день Всех святых, в Земле Российской просиявших, Германия напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. Во второй раз за XX век Германия вступила в смертельную борьбу с Россией, обернувшуюся для нее новой национальной катастрофой. Предстоятель Русской Православной Церкви митрополит Сергий в первый же день войны написал и собственноручно отпечатал на машинке «Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», в котором призвал православный русский народ на защиту Отечества.
В отличие от Сталина, которому понадобилось десять дней, чтобы решиться обратиться к народу с речью, Местоблюститель патриаршего престола сразу нашел самые точные и самые нужные слова. Патриотизм Церкви традиционен. Вождю коммунистов, которые привели Россию к поражению в Первой мировой войне, катастрофе и распаду, а незадолго до Отечественной войны утверждали, что такие понятия, как Родина и патриотизм, – буржуазные и фальшивые, теперь нелегко было соединить в своей речи имя воинствующего атеиста и создателя партии большевиков со святыми именами Александра Невского и Димитрия Донского, хотя в конце концов он сделал это. Не по случайному совпадению, а по сознательному заимствованию повторены были Сталиным в обращении к соотечественникам некоторые мысли Предстоятеля Православной Церкви.
В речи на Архиерейском Соборе 1943 года митрополит Сергий, вспоминая начало войны, сказал, что не приходилось задумываться, какую позицию должна занять наша Церковь, потому что прежде, чем мы успели определить как-нибудь свое положение, оно уже определилось – «фашисты напали на нашу страну, ее опустошали, уводили в плен наших соотечественников, всячески их там мучили, грабили»1.
26 июня Местоблюститель патриаршего престола совершил в Богоявленском соборе молебен о победе русского воинства, по окончании которого он выразил надежду, что как гроза освежает воздух, так и настоящая военная гроза послужит «к оздоровлению нашей атмосферы духовной». В этих словах и суд состояния общества в канун войны, в котором царили всеобщий страх, доносительство, совершались бессудные убийства, и надежда, что война принесет с собой изменения к лучшему для Церкви Христовой.
Во всех еще не разрушенных и не оскверненных православных храмах Русской земли за богослужением с незначительными изменениями стали читать молитву, которая была составлена в Отечественную войну 1812 года: «Господи Боже сил, Боже спасения нашего, Боже, творяй чудеса Един! Призри в милости и щедротах на смиренныя рабы Твоя и человеколюбно услыши и помилуй нас: се бо врази наша собрашася на ны, во еже погубити нас и разорити святыни наша...» Эта молитва проникала в сердца всех, кто слышал ее, в том числе и сражавшихся воинов. В Красную Армию мобилизованы были главным образом крестьяне, которые, по крайней мере в старших поколениях, оставались еще верными чадами Православной Церкви. Фронтовая жизнь в ежечасном ожидании смерти, страдания от ран, гибель боевых друзей пробуждали религиозные чувства и мысли и у тех солдат, кто в предвоенные годы под влиянием агрессивной атеистической пропаганды утратил веру.
Первые месяцы войны были временем поражений и разгрома Красной Армии. Весь запад страны был оккупирован немцами. Взята была мать городов русских, исконная столица Руси – Киев, блокирована Северная столица погибшей Российской империи. Осенью 1941 года линия фронта приближалась к Москве.
В праздник Покрова Божией Матери митрополит Сергий обратился с посланием, адресованным московской православной пастве. В нем он выразил твердую уверенность в конечной победе русского оружия, грозно предостерег малодушных от предательства и, упомянув о пастырях, которые лелеют надежды на изменение положения Церкви к лучшему в случае победы Гитлера, пригрозил им извержением из сана и церковным судом. В заключение он благословил защитников Святой Церкви и Родины.
Это было прощальное обращение митрополита Московского Сергия к столичной пастве перед эвакуацией из Москвы в Симбирск, который переименован был в Ульяновск. Окраина тихого провинциального города в годы войны стала духовным центром России. В Первосвятительских посланиях к пастве, которые митрополит Сергий рассылал из Ульяновска по церквам России, он обличал оккупантов за их злодеяния, пролитие невинной крови, осквернение и разорение религиозных и национальных святынь. Предстоятель Русской Церкви призывал жителей областей, захваченных врагом, к мужеству и терпению.
24 ноября митрополит Сергий обратился из Ульяновска вместе с митрополитом Киевским и Галицким Николаем (Ярушевичем, † 1961), архиепископами Куйбышевским Андреем (Комаровым, † 1955), Можайским Сергием (Гришиным, † 1943) и Ульяновским Иоанном (Соколовым, † 1968) с новым посланием к пастве, в котором развенчал лицемерие нацистской пропаганды: «Гитлеровский молох продолжает вещать миру, будто бы он поднял меч “на защиту религии” и “спасение” якобы поруганной веры. Но всему миру ведомо, что это исчадие ада старается лживой личиной благочестия только прикрывать свои злодеяния...»
В пасхальном послании, составленном 2 апреля 1942 года, Первосвятитель раскрыл антихристианскую закваску нацистской идеологии: «Не свастика, а Крест призван возглавить христианскую нашу культуру, наше христианское “жительство”. В фашистской Германии утверждают, что христианство не удалось и для будущего мирового прогресса не годится. Значит, Германия, предназначенная владеть миром будущего, должна забыть Христа и идти новым путем. За эти безумные слова да поразит праведный Судия и Гитлера и всех соумышленников его».
С патриотическими посланиями к пастве обращались ближайшие сподвижники Местоблюстителя: митрополиты Алексий и Николай. Все страшные дни блокады митрополит Ленинградский Алексий оставался со своей паствой в голодном и холодном Городе на Неве. В начале войны в Ленинграде оставалось пять действующих православных церквей: Никольский Морской собор, Князь-Владимирский и Преображенский соборы и две кладбищенские церкви. Храмы города были переполнены молящимися и причастниками. Даже в будние дни подавались горы записок о здравии и о упокоении. Температура в храмах опускалась часто ниже нуля. Певчие пели в пальто, в валенках, едва держась на ногах от голода. Из-за непрекращающегося обстрела, от взрывов бомб окна в храмах нередко бывали выбиты воздушной волной, и по церквам гулял морозный ветер. Митрополит Алексий жил при Никольском соборе и служил в нем каждое воскресенье, часто без диакона.
Своими проповедями и посланиями он вливал в души питерцев мужество и надежду. В Вербное воскресенье в ленинградских церквях было прочитано его архипастырское обращение, в котором он призвал верующих самоотверженно помогать воинам честной работой в тылу: «Победа достигается силой не одного оружия, а силой всеобщего подъема и могучей веры в победу, упованием на Бога, венчающего торжеством оружие правды, спасающего нас от малодушия и от бури (Пс. 54, 8)».
По всей стране в православных храмах проводился сбор средств на нужды обороны, на подарки бойцам, на содержание раненых в госпиталях и сирот в детских домах. 30 декабря 1942 года митрополит Сергий обратился к пастве с призывом собрать средства на сооружение колонны имени Димитрия Донского. В ответ на этот призыв в Московском Богоявленском соборе духовенством и мирянами собрано было более 400 тысяч рублей. Вся церковная Москва собрала свыше 2 миллионов рублей, в блокадном голодном Ленинграде православные собрали один миллион рублей на нужды армии; в Тобольске один из жертвователей принес 12 тысяч рублей и пожелал остаться неизвестным. Всего на танковую колонну собрано было более 8 миллионов рублей. В Новосибирске православные клирики и миряне отдали 110 тысяч рублей на строительство самолетов Сибирской эскадрильи «За Родину». В один ленинградский храм неизвестные богомольцы принесли пакет и положили его у иконы Святителя Николая. В пакете оказалось 150 золотых десятирублевых монет царской чеканки. Всего за войну по приходам собрано было более 200 миллионов рублей на нужды фронта. Кроме денег верующие приносили также теплые вещи для солдат: валенки, рукавицы, телогрейки.
Война стоила нашей Родине гибели 25 миллионов ее сынов и дочерей, среди которых были миллионы православных. Русская Церковь потеряла прекрасные храмы, разрушенные артиллерийскими обстрелами, взорванные бомбами; уцелевшие церкви на освобожденных территориях были опустошены, разграблены; святыни осквернены. Архиепископ Красноярский Лука (Войно-Ясенецкий, † 1961), совершавший в войну одновременно и архиерейское служение и служение врача-хирурга (он был начальником госпиталя в Красноярске), писал тогда: «Германский народ, более тысячи лет считавшийся христианским народом... явил всему миру... неслыханно страшное лицо варвара, топчущего ногами Святое Евангелие, вторично распинающего Христа».
Целью войны для Гитлера и его приспешников было расчленение нашей страны и порабощение славянских народов. Поэтому в случае победы Германии Православной Церкви грозило жестокое гонение. Но фашистские идеологи прикрывали свою разбойничью войну именем Бога, называли ее крестовым походом. В пропагандистских целях оккупационные власти выдавали разрешения на открытие церквей. Так, в Киевской епархии в 1942 году было открыто 8 монастырей и 318 храмов, в которых служили 434 священника. Однако в проведении религиозной политики оккупационные власти исполняли коварное указание Гитлера: «Мы должны избегать, чтобы одна церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов, и каждая деревня должна быть превращена в независимую секту. Если некоторые деревни в результате захотят практиковать черную магию, как это делают негры или индейцы, мы не должны ничего делать, чтобы воспрепятствовать им. Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой и каждой формы разъединения и раскола»2.
Патриотическая позиция Священноначалия Русской Православной Церкви в дни войны не осталась без ответа со стороны советских властей. Грозная опасность, нависшая над самим существованием нашего государства, необходимость всенародного единения для победы над врагом, патриотизм Русской Церкви побудили советское правительство к изменению религиозной политики. В 1942 году появились явные признаки смягчения антицерковной политики правительства; правда, это были скорее демонстративные жесты, чем реальные шаги навстречу многомиллионному верующему народу, проливавшему кровь за спасение Отечества, а значит, так уж получалось, и за сохранение советской власти.
В советской печати практически прекратилась антирелигиозная полемика. Журналы, издаваемые Союзом воинствующих безбожников, перестали выходить за недостатком бумаги, и даже сам союз прекратил свое существование без его официального роспуска. Были закрыты и некоторые провинциальные антирелигиозные музеи. Остатки революционного интернационализма и естественную любовь к родине, хотя и утратившей национально русские и имперские черты, коммунистические идеологи соединили в новом понятии «советский патриотизм»: из истории страны извлекли примеры, достойные подражания – портреты Суворова и Кутузова, которых историк-марксист 1920-х годов М. Н. Покровский клеймил как империалистов, шовинистов, душителей свободы, оказались в кабинете Сталина. Имена святых князей Александра Невского и Димитрия Донского упоминались в положительном контексте и даже о Крещении Руси в учебниках истории стали писать как о событии относительно прогрессивном. Таким образом, советская идеология в борьбе за выживание обнаружила свою приспособляемость к обстоятельствам, а в годы войны оказалась достаточно гибкой и даже с либеральным оттенком в отношении Церкви.
31 августа 1943 года Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Сергий получил разрешение на возвращение из Ульяновска в Москву, от которой к тому времени фронт откатился далеко на Запад. Затем телефонным звонком из Кремля митрополиты Сергий, Алексий и Николай были совершенно неожиданно для них приглашены в Кремль для встречи с Председателем Совнаркома И. В. Сталиным. Состоялась беседа, в которой принял участие и заместитель главы правительства В. М. Молотов, а также начальник 4-го отдела III управления НКВД по борьбе с церковно-сектантской контрреволюцией полковник Г. Г. Карпов.
На этой знаменитой встрече была достигнута договоренность о том, что власть разрешит созвать Архиерейский Собор для избрания Патриарха. Архиерейский Собор состоялся четыре дня спустя после беседы в Кремле – 8 сентября 1943 года. В деяниях Собора, проходившего в здании Патриархии, участвовало 19 архиереев. На Собор многих архиереев доставляли на военных самолетах. Почти все они были исповедниками, прошедшими через тюрьмы, лагеря и ссылки. Архиепископ Сарапульский Иоанн (Братолюбов, † 1968) и епископ Молотовский Александр (Толстопятов, † 1945) были освобождены незадолго до Собора.
Митрополит Сергий выступил на Соборе с докладом о патриотическом служении Церкви в Великую Отечественную войну. Первоочередным делом Собора было избрание Патриарха. По предложению митрополита Ленинградского Алексия Святейшим Патриархом был избран митрополит Сергий. Собор вынес также постановление с осуждением коллаборационистов: «Всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик – лишенным сана»3.
14 мая 1944 года Патриарх Сергий совершил в Ризоположенском храме хиротонию во епископа Можайского архимандрита Макария (Даева). Вечером он обсуждал с управляющим делами Патриархии протоиереем Н. Ф. Колчицким вопросы, связанные с предстоящим заседанием Синода. Святейший проснулся 15 мая в 6 часов. Но когда в 6 часов 50 минут его келейник архимандрит Иоанн (Разумов), впоследствии митрополит, вошел в спальню, он застал Святейшего бездыханным. Врач определил смерть от кровоизлияния в мозг. В день кончины Патриарха Сергия было вскрыто его завещание, составленное в начале Великой Отечественной войны. В согласии с волей почившего Первосвятителя Священный Синод утвердил Местоблюстителем Патриаршего Престола митрополита Ленинградского Алексия.
Продолжалась Великая Отечественная война, и в своем первом послании к пастве Патриарший Местоблюститель митрополит Алексий призвал верующих усилить молитвы о победе: «Мы переживаем время, когда Господь дарует нам утешение видеть близость победы нашего оружия над врагом. Усилим, братие, нашу молитву о небесной помощи нашему воинству; усилим нашу, хотя малую, как капля в море, но если она дается от искреннего сердца, – действенную помощь на нужды военные»4. По призыву Местоблюстителя в епархиях и приходах Русской Церкви был начат сбор пожертвований в фонд помощи детям и семьям воинов.
Созванный для избрания нового Первосвятителя Поместный Собор открылся 31 января 1945 года в храме Воскресения в Сокольниках. Важнейшим деянием второго заседания Собора явилось избрание Патриарха. Митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий единогласно был избран Патриархом Московским и всея Руси. В обращении к христианам всего мира Поместный Собор призвал к единству в достижении победы над фашизмом. Война еще продолжается, но «исход войны уже решен, и никто и ничто изменить его не может». Всем стало ясно, «чьи молитвы, подобно Авелевой жертве, вознеслись ко Господу, и чьи кощунственные призывы стелются по земле, как дым от костра братоубийцы Каина... Православная Русская Церковь, Церковь великой страны, принявшей основной удар кровавого фашизма и в схватке с ним нанесшей ему смертельную рану... обращается к вам, братья христиане, чтобы вместе с нами напрягли свои усилия к завершению священной борьбы».
10 апреля 1945 года состоялась встреча Патриарха Алексия I, которого сопровождали митрополит Крутицкий Николай и протопресвитер Николай Колчицкий, с И. В. Сталиным. На встрече обсуждались вопросы, связанные с патриотической деятельностью Церкви на завершающем этапе Великой Отечественной войны, расширением сети духовно-учебных заведений и церковно-издательской деятельностью.
9 мая, получив первое известие о капитуляции Германии, Патриарх Алексий обратился к пастве со словами радости о победе русского оружия: «Мы уверенно и терпеливо ждали этого радостного дня Господня, дня, в который изрек Господь праведный суд Свой над злейшими врагами человечества, и православная Русь после беспримерных бранных подвигов... ныне предстоит Господу сил в молитве, благодарно взывая к самому источнику побед и мира за Его Небесную помощь в годину брани, за радость победы и за дарование мира всему миру»5.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Правда о религии в России. М., 1942. С. 85.
2 Цит. по: Регельсон Л. Трагедия Русской Церкви. М., 1996. С. 510.
3 ЖМП. 1943. № 1. С. 16.
4 ЖМП, 1944. 7. С. 4.
5 ЖМП. 1945. № 5. С. 10–11.Протоиерей Владислав Цыпин,
профессор МДА, председатель Историко-правовой комиссии
