 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 07-2009 |
ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ
Как сохранить свою мечту
Выступление Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
на встрече с молодежью в Ледовом дворце в Санкт-Петербурге 29 мая 2009 года
Дорогие друзья! Для меня большая радость встретиться сегодня с вами.
С Петербургом связана лучшая часть моей жизни. Я был таким, как вы – студентом, школьником, я здесь учился. Это мой родной город, когда я приезжаю сюда, я чувствую, что приехал домой. Я радуюсь тому, что именно в Санкт-Петербурге, своем родном городе, я впервые выступаю перед столь большой молодежной аудиторией. Поэтому я хотел бы сердечно поблагодарить всех устроителей этой встречи и, конечно, всех участников.
Что является самым главным для человека? К чему устремляются наши помыслы? К чему устремляется и на чем фокусируется наша жизненная энергия? Ответ на эти вопросы чрезвычайно важен. Конечно, существует много разных ответов на вопрос о том, что есть главное в жизни. Но, наверное, если свести к некоему общему знаменателю все частные выборы в пользу того или иного «главного в жизни», то это понятие можно описать одним простым человеческим словом: счастье. Мне приходится часто встречаться с пожилыми людьми. Бывало так, что я как священник напутствовал умирающих. Я имел возможность говорить с людьми, которые прожили уже всю свою жизнь, и должен вам сказать, что очень часто человек, приближаясь к концу жизни, не чувствует себя счастливым: жизнь прошла, а самая главная цель не достигнута. Поэтому я хотел бы сегодня поговорить с вами о счастье.
Размышляя над этой темой, я вспомнил замечательные слова Мартина Лютера Кинга. Я встречался с этим человеком в далеком 1968 году, когда уже была достигнута некая победа в борьбе цветного населения Соединенных Штатов за свои права, и слышал его выступления. И вот в одном из этих выступлений он сказал замечательную фразу: «У меня есть мечта». Он не был мечтателем, он был блестящим политиком, оратором, христианским пастором. Но у него была мечта, и эта мечта привела к совершенно конкретным свершениям. Я думаю, что счастье возникает в сознании человека как некая мечта. Но одни эту мечту осуществляют, а другие нет. Более того, считая, что возникшая мечта есть реальный образ человеческого счастья, люди, достигнув того, о чем мечтали, вдруг к удивлению своему осознают, что они очень далеки от подлинного счастья.
А теперь давайте подумаем о том, как мы себе представляем человеческое счастье. Ну конечно, счастье – это благополучие, это здоровье, это хорошая семья, это материальный достаток, это хорошая работа, это образование. Из всех этих параметров и складывается некий образ счастливой жизни. И это правильное представление о счастье – счастье действительно определяется многими факторами.
Что происходит в реальной жизни: человек начинает свой жизненный путь, в молодости у него, как и у Мартина Лютера Кинга, есть мечта – своя собственная мечта, связанная с профессиональной, общественной деятельностью, с семейной жизнью, с личным успехом. А потом вдруг в какой-то момент оказывается, что эту мечту невозможно реализовать, и происходит изменение вектора жизни, мечта распадается, идеалы разрушаются, и человек становится совсем другим – в нем развивается цинизм и недоверие к жизни, он подвергает самой разрушительной внутренней критике свою мечту, называя ее чем-то наивным, нереалистичным. Высокие идеалы, которые чаще всего связываются с юношеской мечтой и вплетаются в понимание молодым человеком счастья, с течением лет подвергаются осмеянию и забвению, и можно слышать: «Ну какими же мы были дураками! Во что мы верили!»
Вы помните, конечно, замечательный роман французского писателя-фантаста Жюля Верна, в котором речь идет о том, как люди путешествуют из одной части света в другую; вы помните, как сильно их путешествие зависит от такого технического приспособления, как компас. Если на компас ничто не воздействует, то движение осуществляется в правильном направлении, но если на компас оказать воздействие со стороны, то стрелка его отклоняется, и происходит нечто очень опасное: корабль сбивается с курса.
Каждый человек устремляется к своему счастью, но как много сторонних сил, которые воздействуют на человеческое сознание и меняют направление движения! Подобно компасу, этот чувствительный инструмент начинает терять верную ориентацию, и стрелка вдруг показывает совсем в другую сторону. И человек, у которого была мечта, который в детстве и юношестве эту мечту формировал, лелеял и желал ее достичь, вдруг сворачивает с пути, потому что компас показывает в другую сторону и нужно следовать туда, куда не хотелось идти. И ведь не разглядеть сразу, что явилось причиной этой подмены и почему изменился курс! А курс меняется потому, что на человеческую личность оказывается колоссальное воздействие внешних сил, и оно часто выбивает человека из колеи.
Сегодня мы живем в условиях, когда на нас особенно сильно воздействует среда: через средства массовой информации, через стереотипы жизни, через моду. С одной стороны, человек становится все более и более свободным; с другой стороны, он делается все более и более детерминированным в своем поведении, и происходит это так, что мы просто не замечаем этих решающих для своей жизни воздействий со стороны внешней среды.
Идеалы молодости – наиболее правдивые, чистые и светлые. Как же сохранить мечту, как сохранить идеалы, которые в молодости особенно ярки? Очень важно понимать, что является тем компасом, который указывает правильный путь. Имеет ли вообще человечество такой компас, который указывает направление к счастью? Позвольте мне сказать: человечество имеет такой компас, и он не является результатом приобретенных знаний или воздействия среды. Он является онтологической частью нашей человеческой природы – Бог, который, сотворив человека, пожелал этот компас вложить в его природу.
Этим компасом является врожденное нравственное чувство. И когда некоторые ученые говорят нам, что нравственность – это нечто приобретенное и на формирование ее влияют внешние силы, на это следует ответить простым и весьма легко доказуемым тезисом: удивительно, но где бы ни жил человек, как бы он ни воспитывался, всегда грех отражается в сердце человека болью. Эта боль есть голос нашей совести. Когда мы поступаем плохо, об этом говорит совесть; когда мы поступаем дурно, то чувствуем внутренний дискомфорт. Конечно, это ощущение можно снять, и для этого есть средства: можно выпить лишнего и забыться со стаканом в руках, можно употребить наркотики, а можно просто убедить себя, что все это предрассудки и что никакой совести не существует.
Кстати, мы очень ловко стараемся себя убеждать; одним из самых сильных аргументов, помогающих нам заглушать голос совести, является попытка сравнивать себя с другими. Совершив что-то плохое, мы чаще всего говорим: а что же я особенного сделал? Вот сосед или товарищ по учебе, ведь он такой и сякой, и что мои небольшие проступки по сравнению с тем, что он делает? Мы очень любим осуждать других людей за то плохое, что они совершают, тем самым оправдывая свои собственные поступки. Это очень опасная и вредная методология, которая разрушает нравственное чувство; она направлена на то, чтобы заглушить голос совести. Вот так работает этот голос, и хотя его можно разрушить, его можно ослабить, но при этом он все равно действует, и мы чувствуем дискомфорт от зла и неправды, которые совершаем мы и которые совершаются в мире.
Хорошо известно, что движущей силой многих общественных изменений было неудовлетворенное чувство справедливости. А почему люди борются за справедливость? Каков критерий справедливости, который точно указывает, справедливы общественные отношения или не справедливы? Нет иного критерия, кроме критерия нравственного. Понятие справедливости, ставшее социальным и философским понятием, на самом деле является понятием нравственным. Мы не соглашаемся с условиями жизни, если они несправедливы; люди не соглашаются с законами, если видят несправедливость этих законов. А мерилом является нравственное чувство, тот самый компас, который точно указывает человеку, куда нужно идти. Поэтому для того, чтобы не потерять ориентира в жизни, чтобы не потерять возможности достичь счастья, реализовать мечту, достичь высоких идеалов, нужно самое главное – защитить и сохранить свое нравственное чувство.
Почему мне представляется важным сказать вам об этом здесь, в молодежной аудитории? Потому что природа молодого человека сама по себе такова, что он впитывает окружающую информацию и поступающие из окружающей среды сигналы гораздо сильнее, чем человек зрелый. Пожилым людям тяжелее учиться, потому что их сознание уже сформировано. Молодой человек открыт для восприятия. Мы посещаем лекции, слушаем преподавателей и доверяем им и через усвоение знаний включаемся в поток человеческой мудрости. Но в то же время жизненно важно, чтобы вместе с этим потоком мудрости мы не усвоили вредные и отравляющие сознание и душу идеи.
Чтобы не потеряться в информационном потоке, мы должны сохранять и воспитывать в себе единственный объективный критерий, который существует вне времени и вне пространства, который один и тот же в России и в Папуа – Новой Гвинее, – нравственный критерий. Конечно, каждый из вас знает, что существуют культурные различия между людьми – различия в обычаях, в обрядах, но фундаментальные нравственные ценности человечества едины для всех.
Как же эти ценности сохранить? Мы говорили о том, что нравственное чувство и совесть могут быть деформированы пьянством, наркотиками, неправильными жизненными установками. Как сохранить в чистоте эти нравственные силы? Для этого очень важно воспитывать свой ум. Образование есть образование ума, воли и чувств. На первом месте – ум, потому что сознание, если оно неправильно сформировано и воспитано, может разрушать нравственное чувство. Поэтому жизненно важно иметь подлинное образование. Когда я говорю об этом, я имею в виду не только образование, которое завершается получением диплома и обеспечивает доступ человека к той или иной профессии, я говорю о формировании человеческого образа. А в основу этого человеческого образа положен образ Божий. Бог возжелал, чтобы мы, люди, несли в себе, в своей природе, Его образ, Его качества. Таков Его замысел. И если образование, которое получает человек, раскрывает этот Божественный образ, эти силы разума, воли и чувств, то человек становится очень сильным, он становится непобедимым. Когда человек способен отбирать информацию, критически оценивать все, что происходит вокруг него, тогда он сам формирует свое сознание, свою жизнь; тогда он идет к своей мечте и реализует то, что называется человеческим счастьем.
Очень большую роль в формировании образа играет вера. Некоторые говорят, что можно быть человеком добрым и нравственным и при этом не быть верующим. Это действительно так: есть люди и добрые, и нравственные, и при этом не религиозные. И ответ на вопрос, почему так происходит, в том, что Бог в наше сердце, в нашу природу заложил нравственный закон, и если мы не повреждаем этой природы, то живем в соответствии с Его законом, даже если и не очень много знаем о Боге. Но нередко бывает так, что под влиянием внешних обстоятельств, под влиянием факторов, которые сбивают «стрелку компаса», человек не способен удержать, сохранить в порядке свое нравственное чувство, и религия, вера в первую очередь, предназначена для того, чтобы помогать человеку его сохранять. Если взять языческую религию, то там дело обстояло несколько иначе – были божества, которым надо было приносить жертвы, в некоторых культах даже самые страшные жертвы, вплоть до человеческих. Это делалось для того, чтобы задобрить божество; нужно было расположить божество к себе, а в ответ на эти действия, по мнению тех, кто так поступал, это божество должно помогать человеку в решении конкретных утилитарных задач. В христианстве совершенно другое отношение к Богу. Именно поэтому христианская религия, православная вера (в данном случае мы будем говорить о православии как религии абсолютного большинства нашего народа) – это не способ задобрить Бога; это способ войти с Богом в особые отношения. Православная вера дает нам возможность войти в живое соприкосновение с Богом, и Бог помогает человеку сохранять нравственное чувство.
Замечательные слова звучат в ветхозаветном псалме: Жертва Богу – дух сокрушенный (Пс. 50, 19). Значит, самая лучшая жертва Богу – не тельцы, не волы, не петухи, не куры, не бараны, а состояние нашего духа. И через такую религиозную связь с Богом мы входим с Ним в соприкосновение, и в ответ на это Бог дает нам силу и разумение, Он воспитывает нас в страхе. Некоторые, может быть, сейчас поморщились: а причем здесь страх? Есть такое важное понятие – страх Божий. Это совсем не тот страх, который мы испытываем, когда инспектор ДПС останавливает водителя или когда экзаменатор обнаруживает шпаргалку в нашей руке. Страх Божий – это нравственная категория. Когда человек вступает в контакт с Богом, тогда действия, направленные против Божьего закона, становятся для него невозможными. Человек понимает, что этими действиями он разрушает эту дорогую для него связь; понимает, что Бог от него отступит и предаст своей собственной свободе – живи как хочешь, поступай как хочешь, делай как хочешь, – и в конце концов в самый тяжелый момент жизни без воли и помощи Божией мы вдруг проседаем и проваливаемся. Как важно, чтобы страх Божий – высочайшая духовная, нравственная категория – присутствовал в нашей жизни! Тогда мы много раз подумаем: а следует ли нам нарушать Божий нравственный закон, жить против совести? Следует ли нам предавать любовь, дружбу? Следует ли нам искать человеческого счастья не в тех великих и светлых идеалах, которые чаще всего присутствуют в детском и молодежном сознании? Следует ли нам подвергаться соблазну тех, кто хитроумно передвинул стрелку нашего жизненного компаса? Я глубоко убежден в том, что вера является силой, способной защитить наше нравственное чувство.
А теперь – о самом главном. Почему жизнь в соответствии с нравственным законом должна непременно приводить нас к счастью?
Мы не знаем почему, это непостижимо для нашего разума, но Бог пожелал, чтобы человек был счастлив только в нравственной системе ценностей. И как бы нас ни учили, что нравственность относительна, как бы ни разрушались наши идеалы, как бы ни помрачалась наша мечта от цинизма жизни, какие бы учителя и искусители ни говорили нам, что все это не так, все это чушь и старорежимность, – это вечная и неизменная истина: человек может быть счастливым, живя в той нравственной системе ценностей, которая была создана Богом и вложена в его природу, и другого для нас не дано.
А как же внешние факторы, ведь для некоторых внешнее благополучие является непременным условием счастья? Зарплата, машина, квартира – деньги, деньги, деньги... Да, материальный фактор имеет отношение к полноте человеческой жизни, и было бы большим искушением, соблазном и неправдой утверждать иное. Материальный фактор – важная составляющая человеческого благополучия. Но что происходит, когда он становится основной составляющей? А происходит вот что: стал человек хорошо жить, купил одно, другое, третье; обзавелся машиной, домом, а потом осмотрелся, и оказывается, что коллеги живут лучше – и дом лучше, и машина лучше, а у руководителя – собственный самолет, да еще не один дом за границей! И вдруг тот самый дом, который был таким желанным, первая машина, которая казалась пределом счастья, становятся вовсе не такими желанными... И если нет внутреннего нравственного регулятора этого процесса, он бесконечен. Потребление может быть бесконечным, и тогда оно перестает приносить удовлетворение. Я однажды спросил очень богатого человека, у которого есть все, включая и машины, и самолеты, и яхты, и дома за границей: «А вы бываете счастливы, довольны, когда что-то приобретаете?» Он так снисходительно улыбнулся и сказал: «Да, в тот момент, когда чек подписываю». Нет радости – все человек имеет, а радости от этого внешнего фактора уже не испытывает.
Приведу другой пример из жизни своей семьи. Мой дед, который на излете лет своих стал священником, был до этого мирянином, защищал Православную Церковь в трудные 20–30-е годы, имел большую семью – семь своих детей и приемную дочь. Вот этот человек оказался в заключении. Время было тяжкое, и заключение это с небольшими перерывами продлилось почти тридцать лет. Множество тюрем, лагерей, ссылок, жизнь бомжа... С внешней точки зрения – абсолютно неудавшаяся жизнь. Умер мой дед в возрасте 91 года, он тогда уже стал священником, служил в Уфимской епархии, в Башкирии, потом стал слепнуть и ушел на покой. Перед самой его смертью я встречался с ним, это была очень интересная беседа, многое из того, что он сказал, я в своей памяти храню всю жизнь. Я его спросил: «Дедушка, а ты был счастлив?» Странный вопрос к человеку, который тридцать лет в тюрьме просидел за веру. Он прошел огонь и воду за эти годы заключения. Представьте себе, он не понял моего вопроса. Не понял потому, что он был действительно счастливым человеком, несмотря на все страдания, лишения и скорби. Он меня научил тому, что есть человеческое счастье.
И еще пример. Не буду называть имя этого всемирно известного человека, я тоже с ним был знаком. Это один из самых богатых людей на нашей планете, он жил в одной из европейских стран, состояние его измерялось десятками миллиардов долларов, этот человек мог позволить себе все. У него был сын – молодой, красивый, наследник всей этой колоссальной империи, у которого было все, о чем мечтают простые люди. Этот молодой человек, будучи психически здоровым, покончил жизнь самоубийством, не дожив до тридцати лет. Я спрашиваю самого себя: дед, просидевший значительную часть жизни в тюрьмах и лагерях, не желая предать Господа, и этот наследник великой финансовой империи – кто из них был более счастлив? А ведь эти примеры можно продолжать – в жизни каждого человека есть нечто, что поможет ему понять, что означает быть счастливым.
Еще раз повторю, потому что считаю это архиважным: каким бы ни было видимое благополучие безнравственного человека, он не может быть счастливым по определению. Но не по человеческому определению, а по определению Божию. Это особенно важно понимать, мои дорогие молодые друзья, в вашем возрасте, когда с легкостью могут подставить магнитик под стрелку вашего компаса – так аккуратно, так деликатно, что даже не заметите. Старайтесь не допускать такой подмены курса, потому что сразу разобраться в том, что произошло, будет очень трудно – пройдет какое-то время, и только тогда, может быть, уже на завершающем этапе жизни кто-то скажет: а жизнь-то не удалась! Не давайте переформатировать свое сознание так, чтобы произошла смена курса. Вот именно поэтому нужно хранить в сердце веру, потому что вера помогает сохранить нравственное начало. Через веру дается человеку сила Божия, которая помогает ему делать правильный выбор в жизни.
И сегодня у меня, как у Мартина Лютера Кинга, есть мечта. Моя мечта о том, чтобы вы и вся молодежь нашей страны, и весь народ наш никогда не дали никому возможности изменить того курса, следуя которому мы можем обрести счастье.
Я хотел бы всем вам пожелать мудрости, силы духа, способности осуществить мечту – каждому свою. И дай Бог, чтобы эти мечты были светлыми и чистыми, чтобы они соответствовали тем высоким нравственным идеалам, которые только и способны дать человеку подлинное счастье.
Будьте счастливы и Богом хранимы!
Вопросы, заданные Святейшему Патриарху на встрече с молодежью
– Ваше Святейшество, сейчас многие молодые люди легко себя называют православными, но реально их жизнь ничем не отличается от других. Как, по Вашему мнению, можно изменить данную ситуацию?
– Тут речь идет не только о молодых людях, но и о взрослых.
Случается, человек утверждает, что он атеист. Начинаешь с ним беседовать и удивляешься: ну какой же вы атеист! Вы крещеный? Да. В таком случае, говорите, что вы плохой православный, а не атеист.
Очень многие считают, что православие есть одно из измерений их собственной культурной идентичности. И нередко человек потом возрастает в этом самосознании и становится все ближе и ближе к Церкви.
Очень важно понимать, что православие есть важнейший фактор нашей культурной самоидентификации. Без него мы, конечно, не можем говорить, что в полной мере принадлежим к русскому народу – русскому не в этническом смысле, а российскому народу, воспитанному в культурной традиции православия. Но культурологический взгляд на православие самоидентификации личности должен наполняться реальным содержанием. И здесь очень важна роль Церкви. Она может быть либо безразлична к людям, которые не живут церковной жизнью, либо ставит своей задачей привлечь их к активной церковной жизни. Я думаю, что сегодня главная задача Церкви заключается в том, чтобы эти люди стали православными по образу жизни, чтобы христианская мотивация использовалась людьми не только в личной жизни, но и в жизни общественной. Вот это и есть подлинная религиозность народа, когда народ мотивирует свои поступки в том числе и высокими нравственными христианскими идеями. Перед нами большой путь, который нужно пройти, чтобы формально православные люди стали людьми активно православными. Этим должна заниматься Церковь.
Сейчас существует много организаций, связанных с Церковью, в которых трудятся православные люди. Очень важно, чтобы в них вовлекалась молодежь, в том числе студенческая. Потому что, в конце концов, мы говорим не о чем ином, как о будущем страны. Россия будет великой страной тогда, когда она научится сопрягать духовное с материальным и временное с вечным.
– Ваше Святейшество, скажите, почему Вы решили выбрать именно монашеский путь служения Богу? И что бы Вы посоветовали молодым людям, которые стоят перед внутренним выбором между монашеской и семейной жизнью?
– Если кто-то стоит перед выбором, то нужно очень ответственно отнестись к принятию решений. Монашеский образ жизни – это особый образ жизни. Он предполагает отсутствие всякой семейной, личной жизни. И как таковой является очень непростым. Но если говорить об отдаче в служении, то именно этот образ жизни определяет оптимальные условия для такого труда во имя Божьего, в котором концентрируется вся суть человека, избравшего этот путь. С одной стороны, путь тяжелый, но, с другой стороны, если все сфокусировано на служении, то нет лучших условий для служения, чем служение в монашестве.
Когда я размышлял в свое время о том, по какому пути пойти, то несколько факторов определили мой выбор. В том числе, конечно, и то положение, в котором находилась Церковь в Советском Союзе. Это было очень сложное положение. И поэтому для меня служить в монашеском звании было проще, чем кого-то связать с собой такими тесными узами, чтобы, сохрани Бог, возможные репрессии на мое служение не привели к страданию других людей. Я считал и сейчас считаю, что священнослужитель достигает максимального успеха в своем служении, когда он один. Но, как я уже сказал, это связано с большими трудностями. И поэтому необходимо не только интеллектуальное размышление, по какому пути пойти, но нужно еще и суметь отдать себя в руки Божии, почувствовать голос Божий, услышать, что Он вам говорит.
– Ваше Святейшество, насколько важна церковная миссия в армии и какие формы работы наиболее эффективны?
– В большинстве стран мира религиозные организации работают в армии. По чисто историческим обстоятельствам мы до сих пор не можем выйти на ту модель взаимодействия Православной Церкви и других традиционных религий с армией, которая обеспечила бы регулярное пастырское попечение, пастырскую заботу о военнослужащих, создание института военных священников. Но в течение последних 15 лет на уровне приходов Православной Церкви осуществляется работа с Вооруженными силами. Полагаю, что наработан очень большой и положительный опыт. Но вместе с тем считаю нынешнюю форму взаимодействия не вполне удовлетворительной. Потому что для того чтобы реально поддерживать военнослужащего в труднейших условиях исполнения им своего долга, священник должен быть в казарме, он должен быть рядом с военными. Он должен с ними разделять тяготы воинской службы, опасности, если речь идет об участии в каких-то военных действиях. Он должен быть примером не только на словах, но и на деле. И для того чтобы реализовать потенциал Церкви в очень важной сфере воспитания военнослужащих, конечно, необходим институт военного духовенства. Знаю, что на этом пути существуют определенные трудности, но и в самих Вооруженных силах растет понимание того, что нужно переходить к такой форме взаимодействия. Надеюсь, что в обозримом будущем в этой области будут какие-то положительные сдвиги.
– Можно ли совместить веру и современный образ жизни?
– Если вы под «современным» образом жизни подразумеваете грех, то нет.
Но я хочу вам сказать, что можно, но при условии осознания греха и покаяния, которое выведет человека из состояния греха. А если под современным образом жизни вы подразумеваете культуру, то ведь Христос-то обратился не к какой-то одной культуре, он же обратился ко всему миру! Есть некоторые изводы современной молодежной культуры, которые несут в себе раскрепощение темных инстинктов и разрушение человеческой личности. Вот с такой культурой невозможно сочетать веру. А все, что касается современных форм выражения человека, в полной мере может быть включено в религиозную жизнь человека.
Мы очень дорожим нашей православной субкультурой. Я ведь к вам пришел не в джинсах, а одет так, как мне полагается быть одетым. Но это православная субкультура. И многие православные очень ею дорожат, и я в том числе. Но это одна из форм культуры. Христос принес универсальное учение, которое может быть усвоено в рамках любой культуры. В том числе и современной культуры. И задача заключается в том, чтобы наши священнослужители, проповедуя Христа, не ставили человеку жестких культурных условий, что его воцерковление, его обращение к Церкви будет автоматически означать принятие всех атрибутов традиционной православной субкультуры.
Но люди должны понимать, что если они приходят в Церковь то, у них должно быть чувство ответственности за сохранение церковной общины и бережное, уважительное отношение к тем, кто является носителем традиционной церковной культуры.
– В своем недавнем московском выступлении Вы сказали, что сегодня Церковь поддерживает курс руководства страны, что наша Церковь согласна с этим курсом. Мне кажется, что сегодня у нас так много проблем, что возникает вопрос, почему ни одна из них до сих пор не решена.
– Это очень важный вопрос. В нашем обществе есть много недостатков, и было бы странно, если бы мы соглашались с этими недостатками. Есть несовершенство законодательства, правоприменительной практики, существует коррупция, которая тяжким бременем лежит на нашем народе. И существует много других проблем, которые действительно являются предметами озабоченности, в том числе и Церкви. И никто не говорит, что мы достигли какого-то общественного идеала и нужно остановиться на этом. Но в том своем выступлении я говорил не столько о курсе, сколько о движении. Наша страна, которая является современным европейским государством, стоит на пути вполне необходимой, исторически оправданной модернизации. Она технически устремляется в будущее и пытается это общественное развитие ввести в соприкосновение с той духовной и нравственной основой, которая передается из поколения в поколение и которая является, как я уже сказал на прошлой встрече со студентами, нашей культурной и духовной матрицей.
Трагедия всех, кто пытался реформировать Россию, заключалась в том, что реформы не учитывали вот этих фундаментальных ценностей народной жизни – будь то реформы Петра, большевистская революция или реформы 90-х годов. И поэтому очень часто в истории реформы отторгались народным сознанием и народной жизнью.
Сегодня есть некоторое понимание этой проблемы, и реформирование идет с учетом тех фундаментальных ценностей, присущих нашему народу. Мне кажется, что этот подход поможет нам избежать ошибок в развитии, допущенных некоторыми другими странами, которые достигли материального процветания, но которые переживают глубочайший нравственный кризис. И если развитие нашей страны будет сопровождаться сохранением и приумножением наших ценностей, наша страна будет действительно великим государством.
