 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 12-2010 |
В ПОМОЩЬ НАСТОЯТЕЛЮ
Архимандрит Нектарий (Антонопулос):
В центре молодежного служения должен стоять человек
О ФОРМАХ И ПРИНЦИПАХ МОЛОДЕЖНОГО СЛУЖЕНИЯ
Молодежное служение является сегодня одним из наиболее динамично развивающихся направлений деятельности Русской Православной Церкви.
Работа с молодежью активно ведется и в других православных странах.
О том, что происходит в этой сфере в Греции, рассказывает руководитель отдела по работе с молодежью святой Митрополии Фив и Ливадии архимандрит Нектарий (Антонопулос).
– Отец Нектарий, существует ли богословское обоснование работы с молодежью? Какая-то теоретическая система, на которой выстраивается ваша деятельность?
– Я начал работать с молодежью, когда мне самому было только шестнадцать лет. Именно тогда я организовал первую молодежную группу по катехизации. С тех пор я совершил немало ошибок, но именно они позволили мне сделать обобщения, касающиеся молодежного служения.
Во-первых, молодежь не следует воспринимать абстрактно, как некую бурлящую массу, которую нужно во что бы то ни стало направить в церковное русло. Да, мы можем разрабатывать какие-то принципы, составлять схемы, высчитывать перспективы, выстраивать систему. Но система сама по себе не даст долгосрочного эффекта. Она всегда будет затрагивать только верхние слои. Возможно, вначале молодежь действительно вдохновится и даже начнет с неофитским энтузиазмом ходить в церковь. Но, уверяю вас, долго этот период не продлится. Без личного участия катехизатора, без общения от сердца к сердцу молодые люди очень скоро забудут дорогу в храм. Поэтому мы должны работать не с абстрактной молодежью, а с конкретными людьми, понимая, что каждый человек, каждый ребенок является уникальной личностью со своими запросами и проблемами.
Во-вторых, наряду с личным участием в жизни наших молодых подопечных, необходимо уделять внимание и групповым формам работы. И в России, и в Греции существуют созданные под эгидой Церкви молодежные группы, в которых ребята могут говорить о своих конкретных проблемах, обсуждать личные вопросы, наконец, делиться друг с другом своей болью. В данном случае групповое не входит в противоречие с индивидуальным, а внешнее с внутренним. Общаясь друг с другом, переживая, сочувствуя и радуясь вместе со своими друзьями, молодые люди в итоге начинают лучше понимать себя, познавать свой внутренний мир. Помимо этого в группе подростки получают позитивный опыт, который надолго останется в их памяти. Если к тому же священник искренне любит своих подопечных, если молодежные собрания каждый раз превращаются в увлекательные и душеполезные встречи, их результатом станет рождение юных душ в Боге. Это произойдет потому, что дети найдут в этой группе то, чего им остро не хватает в современном мире – внимание и любовь. Недавно в Афинах мне попался на глаза один лозунг молодежного левого фронта: «Империализм – это среда человеческого одиночества». Это высказывание очень точно характеризует состояние окружающего нас мира, где большинство занято только внешними вещами, в то время как внутренними проблемами человека, его душой занимаются единицы.
– Насколько я знаю, в Греции довольно популярной формой молодежных объединений являются детские и подростковые лагеря?
– Да, это так. Движение по устройству и организации детских лагерей развивается в Греции с 50-х годов прошлого века. В таких лагерях детей учат вместе молиться, трудиться, играть, исповедоваться, причащаться, наконец, развлекаться. И дети этот опыт не забывают. Они продолжают дружить и общаться вне лагеря. Это очень важно. Я сам являюсь горячим сторонником такой формы организации работы с детьми и всем своим знакомым, которые работают с молодежью, советую организовывать лагеря. Можно, конечно, в течение целого года час в неделю заниматься катехизацией. Это тоже небесполезно. Но лагерь гораздо эффективнее. Например, в нашем лагере ребенок находится в течение минимум пятнадцати дней. За это время он может многое узнать, со многими познакомиться.
– Часто бывает, что с рождения воцерковленный ребенок подростком уходит из Церкви. Сталкиваетесь ли вы с такой проблемой? И что вы посоветуете делать в этом случае?
– Проблема переходного возраста является общей для всех детей. Страна и национальность в данном случае значения не имеют. И действительно, справиться с этой проблемой зачастую очень и очень сложно. Хорошо, если у ребенка есть духовный фундамент и хорошие воспоминания о Церкви. Тогда, даже если человек в переходном возрасте отойдет от веры, через десять-двадцать лет, уже создав свою собственную семью, он обязательно вернется в Церковь. К примеру, у нас в лагере дети получают мощный духовный заряд. И я уверен, что, даже если по возвращении домой их затянет рутина и они на какое-то время забудут о Церкви, рано или поздно они вернутся на дорогу, ведущую к храму.
Несомненно также, что большую роль в духовной жизни ребенка играет пример родителей. Если родители живут подлинно христианской жизнью, ребенок вряд ли отвернется от Церкви. А вот если родители являются христианами лишь по названию, а на деле охвачены, например, страстью сребролюбия, уход ребенка из Церкви практически запрограммирован. Но так или иначе, в те трудные минуты, о которых идет речь, мы – священники, родители, близкие – должны быть рядом с детьми. Быть не судьями, а людьми, которые поймут, что ребенок находится в состоянии кризиса, и постараются ему помочь.
– А если ребенок не воспринимает помощь ни в каком виде? Может, стоит просто отойти и помолчать?
– Действительно, в некоторых случаях молчание может стать лучшим выходом. Но это молчание должно быть не равнодушным отстранением от проблем ребенка, а внутренней горячей молитвой к Богу о спасении маленького человека.
– Церковное попечение должно распространяться и на тех детей, которые остались без родителей.
– В этих случаях большую роль играет священник. Он должен стать своим для этих ребят, в каком-то смысле спуститься с небес на землю. В последнее время, в связи с растущей популярностью левых настроений, молодые люди в Греции негативно относятся к роскоши, пышным богослужениям, богатым облачениям и т. д. Они хотят, чтобы священник находился рядом с ними, был им близок. Чтобы он сошел с амвона и явил им образ христианской любви. И если священник действительно станет таким человеколюбцем, вокруг него соберутся тысячи молодых ребят. В Афинах есть приходы, где служат такие священники, и в этих приходах пестрит от молодых лиц. К сожалению, таких священников не так много.
– Известно, что молодых людей сплачивают различные формы социальной активности: совместная помощь престарелым, опека детских домов и т. д. Развивается ли у вас социальное служение молодежи?
– Разумеется. И надо сказать, подростки, которым мы даем возможность проявить себя на ниве социального служения, бывают чрезвычайно рады. Формы такого служения могут различаться. Например, сейчас в лагере, куда мы привозим детей-сирот из России и Украины, мне помогает много школьников и студентов. Вместо того чтобы развлекаться или поехать на острова, они приезжают ко мне в лагерь, играют с детьми, моют посуду, организуют детский досуг. Особенно поражает, что приезжают дети из состоятельных семей, которые готовы заниматься любой работой. И их служение не ограничивается трудом в лагере. Например, трое из этих ребят регулярно ездят в Африку, в Уганду, где проводят миссионерскую работу.
– Вы уже достаточно давно занимаетесь молодежным служением. Изменились ли дети за прошедшее время?
– Среди современных детей гораздо больше процент тех, кого принято называть «трудными». Многие воспитатели детских домов говорили мне, что немалое количество их воспитанников становятся впоследствии преступниками и попадают в тюрьму. Но в то же время есть и такие дети, глядя на которых хочется благодарить Бога. Они учатся, ходят в Церковь, почитают родителей и учителей.
– А на какие средства существует ваш лагерь? И сколько детей вы принимаете ежегодно?
– Сначала к нам приезжало около двадцати детей. Это было в 2003 году. Но количество приезжающих увеличивалось с каждым годом. Теперь мы принимаем ежегодно более 500 детей. Что касается финансирования, то это больной вопрос. У нас нет крупных спонсоров. В основном мы существуем на мелкие частные пожертвования. Кто-то даст 100 евро, кто-то меньше. А с наступлением экономического кризиса, который очень больно ударил по Греции, наше положение вообще стало близким к катастрофе. И без того скудные пожертвования сократились в несколько раз. Недавно мне даже пришлось взять крупную сумму в банке. Теперь я должен в общей сложности 250 тысяч евро.
– А вы не пробовали получить гранты на вашу деятельность?
– Я обращался к некоторым богатым людям и организациям, стучал к ним в дверь, обивал пороги, но они не откликнулись.
– Не могли бы вы рассказать, как проходит обычный день в лагере?
– Мы просыпаемся, молимся, завтракаем, затем читаем Священное Писание и беседуем на тему прочитанного. Потом мы занимаемся хозяйством: убираем территорию и комнаты. После этого мы опять устраиваем беседу на духовные темы. По окончании беседы детям предоставляется свободное время или устраиваются конкурсы. Затем обед и послеобеденный отдых.
Вечером дети идут на полдник, после чего играют в подвижные игры. Часов в семь вечера наступает время бесед на темы, касающиеся острых вопросов, которые возникают у молодежи. Побеседовав, мы гуляем в лесу, потом ужинаем, развлекаемся, готовимся ко сну и читаем вечерние молитвы. После этого одни дети ложатся спать, а с остальными мы продолжаем обсуждать интересующие их темы или просто поем песни. Иногда мы совершаем длительные прогулки в лес, продолжительностью более трех часов. А с детьми, которые приезжают из России и Украины, мы вообще проводим половину лагерной смены в поездках по всей Греции. У нас есть три автобуса, на которых мы возим их в Афины, Метеоры, на Афон, Корфу, в другие интересные места. Со взрослыми ребятами мы бываем в Константинополе, где обычно получаем аудиенцию у Вселенского Патриарха. Греция небольшая страна, но там есть на что посмотреть.
– Мальчики и девочки живут в лагере вместе или раздельно?
– Мы стараемся устраивать отдельные смены для мальчиков и девочек. Сначала прилетает самолет с девочками, они живут в лагере семнадцать дней, потом уезжают, а им на смену прилетают мальчики. Правда, в последнюю смену в лагере находился смешанный состав: 90 девочек и 30 мальчиков.
– Отличаются ли, на ваш взгляд, русские и греческие дети по степени воспитанности, воцерковленности. Все-таки в Греции, в отличие от России, христианская традиция не прерывалась.
– Разница есть. На греков большое впечатление производит благочестие русских детей. Входя в храм, девочки надевают платочки, стараются не разговаривать и т. д. Но при этом иногда это благочестие носит поверхностный, ритуальный характер. Греческие дети чувствуют себя в храме более свободно и обычно не демонстрируют свое благочестие видимым образом. Но зато у них внутри есть четкий духовный стержень, понимание жизни в христианской традиции. Но так или иначе, русские и греческие дети всегда очень тепло общаются друг с другом, между ними часто возникает крепкая дружба.
– По какому принципу выбираются темы для бесед? Вы сами выносите на обсуждение тот или иной вопрос или инициаторами выступают сами дети?
– Иногда дети сами предлагают обсудить тот или иной вопрос, но в основном тему для беседы предлагаю я. Общаясь с молодыми людьми в течение уже многих лет, я примерно понимаю, о чем они хотят поговорить.
– Подытоживая наш разговор, мне хотелось бы еще раз обратить внимание на основной принцип работы с молодежью, который лежит в основе вашей деятельности. Правильно ли я понимаю, что конкретные формы работы с молодежной аудиторией появляются у вас уже в результате общения с молодыми людьми, когда вы видите, что именно нужно предложить той или иной группе? То есть что формы работы с молодежью являются результатом общения с конкретными людьми, а не наоборот, и теория в данном случае идет за практикой.
– Да. Единого рецепта не существует. Каждый священник, работающий с молодежью, находит свой путь, следование по которому дает наилучшие результаты. Главное, чтобы в центре его служения стоял человек, а не абстрактная идея.Беседовал Евгений Мурзин
Фото Ирины Ахундовой
