 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 11-2011 |
ЦЕРКОВЬ И ОБЩЕСТВО
Фрески Дионисия: второе рождение
Государственный научно-исследовательский институт реставрации (ГосНИИР) объявил о завершении 30-летних работ по сохранению росписей выдающегося русского иконописца Дионисия в соборе Рождества Пресвятой Богородицы Ферапонтова монастыря. Научно-исследовательские и реставрационные работы в монастыре велись с 1981 года особым методом, разработанным специально для росписей Дионисия
В восстановлении древних фресок участвовали несколько отделов Института реставрации, в том числе специалисты по музейной климатологии, биологи, физики, химики. Им помогали сотрудники Государственного института искусствознания, Межобластного научно-реставрационного художественного управления (Москва), Вологодского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника.
Удивительна судьба ферапонтовских фресок. Созданные Дионисием и его двумя сыновьями в 1502 году, они впоследствии ни разу не обновлялись и дошли до нас фактически в своем первозданном виде. Площадь стенописи собора составляет около 600 м2.
Других сохранившихся стенописей Дионисия нет. Более того, после разрушения фашистами знаменитых новгородских храмов XII–XV веков росписи собора Рождества Богородицы остались единственным полностью уцелевшим ансамблем фресок Древней Руси. В 2000 году Ферапонтов монастырь был включен в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Через сто лет
Начало изучению росписей Дионисия было положено ровно сто лет назад, в 1911 году, когда вышла монография Василия Георгиевского «Фрески Ферапонтова монастыря» - первое исследование подобного рода, за которым сразу последовало множество других. Георгиевский призывал общественность сберечь стенные росписи, оказавшиеся в довольно печальном положении.
«Обветшавший, заброшенный в течение двух столетий храм грозит рухнуть, и тогда этот единственный сохранившийся в такой значительной полноте драгоценный памятник славного прошлого нашего искусства может безвозвратно погибнуть», - предупреждал исследователь.
Видимо, именно в такой «заброшенности» собора, его затерянности в вологодских лесах и заключался особый о нем Промысл Божий. Директор Института реставрации Александр Трезвов утверждает, что возможность сохранить дионисиевские фрески без искажений, никак не вторгаясь в работу иконописца, появилась только в наши дни. «Если бы реставрация состоялась, скажем, в XIX веке, то можно с уверенностью сказать, что росписи были бы в значительной мере испорчены», - говорит ЖМП Трезвов.
Директор ГосНИИР приводит еще один удивительный факт: всё это время в Ферапонтовом монастыре трудились одни и те же люди, бригада за 30 лет практически не менялась. По словам Трезвова, это идеальный случай для реставрации памятника.
Сам Александр Викторович впервые вышел на работу в Институт 2 января 1980 года, и с того времени его деятельность в НИИ также постоянно и неразрывно связана с Ферапонтовом. Бесконечные поездки, совещания, размышления, встречи... Он говорит, что оставил в этих местах полжизни, частичку своей души. Точно так же и многие другие его коллеги.
А кто-то и всё свое здоровье оставил здесь-долгое время приходилось работать в сыром, неотапливаемом помещении.
Ферапонтов - истинная жемчужина
В архивах Кирилло-Белозерского историко-художественного музея-заповедника хранятся книги посещений Ферапонтова монастыря, в которых, начиная с 1911 года, оставляли свои записи те, кто побывал в обители. Как видно из них, помолиться в соборе и полюбоваться его красотой приезжали люди самых разных профессий и положения, миряне и духовные лица.
Вот одно из таких свидетельств от 8 сентября 1958 года: «О фресках Рождественского собора написано много восторженных и красивых слов. Но все эти слова, вместе взятые, не в состоянии выразить и малой доли того впечатления, которое производит непосредственное знакомство с ними. Мы видели много памятников древнерусского искусства; каждый из них хорош по-своему. Ферапонтов - истинная жемчужина среди них. Ф. Богуславский, Романов (Москва)».
Ферапонтов монастырь был основан в 1398 году выходцем из Москвы монахом Ферапонтом. Работа в этой обители стала вершиной в развитии таланта Дионисия.
Главный цвет росписей, голубой, символизирует небесный свет. Фрески насчитывают около 300 сюжетов и отдельных фигур и занимают почти все поверхности стен, сводов, столбов, оконных и дверных откосов собора. Ключевой темой стенописи является цикл иллюстраций к тексту Акафиста Божией Матери - прославление Пресвятой Богородицы.
В восточном люнете храма Пречистая Дева изображена как защитница Руси - Она стоит с Покровом в руках на фоне стен древнего Владимира в окружении людей в русских костюмах.
Любопытно, что, как отмечают составители «Иллюстрированного словаря по иконописи» Виктор Атапин и Алексей Семин, богородичные темы в русских церквах раннего периода почти не встречаются. Они были популярны в южнославянских - болгарских и сербских церквах.
Реставраторы отмечают, что, несмотря на сложные климатические условия русского Севера, росписи собора дошли до нас в хорошем состоянии. Во многом это было связано с высоким уровнем мастерства иконописцев.
«Конечно, природные катаклизмы каким-то образом повлияли на их состояние, но, слава Богу, антропогенное, человеческое воздействие на них было минимальным. За 500 лет столько всего было, но всё это как-то обходило стороной святое место», - говорит Александр Трезвов.
Работали с микроскопом
Для начала росписи в соборе нуждались в расчистке, и были разработаны специальные составы для удаления загрязнений. По словам завсектором полихромной скульптуры Института реставрации Николая Брегмана, сотрудники НИИ «предлагали только консервацию» древних фресок и не стали ничего восстанавливать в красочном слое. То есть сделали всё, чтобы можно было увидеть сохранную живопись без новой краски.
Директор ГосНИИР поясняет, что в структуре института есть специализированный отдел по монументальной живописи, к компетенции которого и относятся стенные росписи. Есть также отдел станковой темперной живописи, который занимается реставрацией икон.
«Впервые в институте, а может быть, и вообще в нашей стране, за реставрацию настенной живописи взялись "иконники". И они некоторые методы, которые применяются при реставрации икон, перенесли на стену», - рассказывает Трезвов.
Почему это произошло? Дело в том, что способы укрепления монументальной (настенной) живописи в ходе реставрации предусматривают тотальную пропитку всего красочного слоя укрепляющими составами. Зачастую это приводит к нежелательным последствиям, а именно к образованию на поверхности плотной корки, отрыву от слоя штукатурки красочного слоя и в конечном счете к уничтожению последнего.
Коллектив реставраторов, работавший в Ферапонтове под руководством художника-реставратора высшей категории Ольги Лелековой, сумел доказать, что в данном случае такого тотального, сплошного укрепления росписей не требуется.
В результате каждый миллиметр из 600 м2 стенописи был рассмотрен в микроскоп и очищен от пыли и копоти. Специальным клеящим составом обрабатывались точечно, по мере необходимости, только отдельные мельчайшие красочные фрагменты.
«Точно так же, как мы всегда работаем над иконами, с той лишь разницей, что здесь было 600 м2. Впервые микроскоп был применен во время работы на лесах и достаточно в большом объеме; каждую частичку надо было изучить, подвергнуть строжайшему анализу», - говорит Трезвов. И становится понятным, почему работы в монастыре велись 30 лет.
Исследователям удалось также определить состав красок, которыми работал Дионисий (они были привозные), и технологию исполнения росписей. Кроме того, были прочитаны многочисленные надписи на фресках.
Хранители собора и государство
Хранитель собора Рождества Богородицы - особая должность, традиция. Можно сказать, что в советское время собор, да и весь монастырский комплекс, выжил и сохранился благодаря самоотверженному труду его смотрителей.
После закрытия монастыря в 1929 году хранителем его древних сооружений была назначена одна из бывших послушниц обители - Любовь Легатова, прослужившая на этом посту до 1948 года. С1948 по 1978 год хранителем монастыря-музея был Валентин Вьюшин. Как и его предшественница, он был одновременно смотрителем, сторожем, уборщиком, дворником, экскурсоводом. И Легатовой, и Вьюшину посвящены десятки записей в «Книгах посещений» со словами благодарности и одновременно призывами к властям обратить внимание на состояние памятника.
Вот, например, что писал старший научный сотрудник Института истории Академии наук СССР профессор Н. Устюгов 30 июля 1961 года: «До сих пор еще не создано настоящих условий для обозрения и изучения фресок Дионисия. Министерство культуры СССР и его органы на местах очень мало уделяют внимания Ферапонтовскому музею: достаточно указать, что штат музея состоит из одного человека - энтузиаста своего дела Валентина Ивановича Вьюшина, который совмещает обязанности хранителя музея, руководителя экскурсий, сторожа и дворника и получает за всё это зарплату дворника - 30 рублей в месяц. Положение - явно нетерпимое».
К сожалению, и сегодня защитники национального достояния вынуждены говорить о невнимании со стороны властей. По словам сотрудников ГосНИИР, реставраторы работали в Ферапонтове «за копейки, на энтузиазме». Поддержка со стороны государства была минимальной.
Особый микроклимат и мониторинг
За последние 30 лет ситуация изменилась: многое сделано. Одно из главных достижений - создание в соборе особого микроклимата, обеспечивающего сохранность стенописей. Необходимые для фресок температуру и влажность удается поддерживать благодаря устройству обогреваемых полов.
В задачи нынешнего хранителя собора Елены Николаевны Шелковой входят ежедневные осмотры фресок и наблюдения за температурно-влажностным режимом, который можно регулировать с помощью установленных датчиков. Система контроля фиксирует показатели температуры и влажности воздуха каждые полчаса во всех помещениях комплекса, в том числе в одном из самых сложных мест - барабане собора.
«Мы следуем за естественным состоянием памятника, то есть не создаем комфортных температур, но поддерживаем температуру немного выше, чем в соседних помещениях и на улице. В зимнее время это где-то +3... + 5(, с тем чтобы не создавать условий для замерзания влаги. Мы уже знаем поведение собора в любое время года и можем реагировать соответствующим образом», - говорит Шелкова.
Это обеспечило постоянную посещаемость собора: теперь он открыт круглый год и время его работы зависит только от графика работы музея. Даже во время аномальной жары в прошлом году собор Рождества Богородицы постоянно принимал посетителей.
Правда, многочисленные группы паломников и туристов могут осматривать фрески в жестко установленные сроки - не более 15 минут за один сеанс. Но таковы правила.
По словам Шелковой, одновременно в соборе могут находиться 15–20 человек. Весь сеанс посещения длится 30 минут, включая просмотр документального фильма о Дионисии.
Как вспоминает хранитель собора, когда-то нижние ярусы росписей были покрыты таким многовековым слоем пыли, что отдельные детали или целые красочные фрагменты даже не просматривались. Теперь памятник не узнать.
Монастырь и музей
Сейчас в бывшем Ферапонтовом монастыре располагается Музей фресок Дионисия - филиал Кирилло-Белозерского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника.
Архиепископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан регулярно бывает в Ферапонтове. По словам владыки, у Церкви с музеем сложились добрые отношения соработничества. В храме преподобного Мартиниана регулярно совершаются богослужения.
«Стоит отметить высокий профессионализм, грамотность и большой объем проведенных работ. В итоге мы имеем возможность видеть фрески практически в первозданном виде и во всей их красоте. Надо отдать должное и тем людям, которые самоотверженно, по собственной инициативе сохраняли это наследие в то время, когда было забвение. Например, Вьюшин», - говорит архиепископ Максимилиан.
Итоги 30-летних работ подвела международная научно-методическая конференция «Сохранение росписей Дионисия 1502 года в соборе Рождества Богородицы», прошедшая 13–15 сентября в Кириллове и Ферапонтове. В форуме приняли участие ведущие специалисты в области изучения, реставрации и сохранения древнерусской живописи.
Положительное заключение о состоянии памятника вынесла и комиссия ЮНЕСКО, посетившая год назад Ферапонтов монастырь.
Впрочем, директор Института реставрации убежден, что итоги подводить пока рано. Теперь нужно внимательное наблюдение за состоянием фресок и их изучение. Так что предстоит еще большая работа.Сергей Стефанов
Он всецело отдался служению Богу и людям
Архиепископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан
Этот непревзойденный шедевр древнерусского искусства создан Дионисием для Церкви, в лоне Церкви, на опыте Церкви. Роспись является вершиной творчества Дионисия и удивительной высотой богословия в красках. Его современник преподобный Иосиф Волоцкий так писал: «... что невозсожно видеть телесными очами, мы духовно созерцаем через иконное изображение».
Не так давно был издан акафист Божией Матери, иллюстрированный фресками Дионисия. Текст акафиста является эталонным в гимнографии, а фрески по своему богословскому осмыслению акафиста и мастерству исполнения не уступают мастерству автора акафиста. Здесь мы видим удивительное сочетание творения двух великих мастеров - мастера слова и мастера образа.
Что позволяло нашим предкам достигать столь высокого мастерства? Что подвигало их на великие труды по созданию таких шедевров? Ответ на эти вопросы мы можем найти в тексте настенной летописи, где Дионисий смиренно обращался к Богу: «О, Владыко! Христе, всех Царю... избави, Господи, мук вечных». Целью своего труда он видел награду в вечности, которую надеялся получить через прощение своих грехов за труды не ради своей корысти или временной славы на земле, а ради славы Божией. В этом проявилась его вера и мудрость.
Мне вспомнился случай, вернее сон, который видел преподобный Варсонофий Оптинский. Однажды вечером он молился об упокоении Александра Сергеевича Пушкина и заснул с мыслью о нем. Видит сон. В степи стоит дом. Вместе с народом он вошел в этот дом, где в зале наверху стояло множество людей. Все их внимание сосредоточено на поэте, который декламировал что-то из «Евгения Онегина». Затем Пушкин оставляет зал и преподобный последовал за ним. Выйдя из зала, Пушкин обернулся к нему и сказал: «Слава? На что она мне здесь?» Грустно покачал головой и тихо пошел по степи...
Пушкин... Великий талант. Могучий ум. Хотя он стремился к небу, но не мог оставить и землю. Его не оставлял навык повиноваться своим греховным привычкам и жить для своего удовольствия, чем и притягивал к земле. Подобно могучему орлу с перебитыми крыльями он рвался в небеса, но не мог оторваться от земли и влачился по ней. Его не оставляли стремления к земной славе, которая в вечности оказалась не нужной.
Дионисий избрал иной путь - путь, ведущий к небу, и шествовал по нему без колебаний и сомнений. Это путь очищения своего сердца от зависти, гордости, обидчивости, злопамятности, то есть борьба с греховными слабостями и пороками. Он всецело отдался служению Богу и людям талантом, полученным свыше. Он преумножал талант своими упорными трудами, с надеждой получить душевную пользу от трудов. Господь, взирая на его усердные подвиги, благословлял его труды и помогал очщению души и умножению таланта. Известный композитор Глинка говорит: «Чтобы создать красоту, надо самому быть чистым душой».
Впервые я увидел чудесные фрески Дионисия более 20 лет назад, когда все стены и столпы собора были окутаны деревянными лесами. По строительным лесам мне удалось без особых затруднений подняться до купола и насладиться совершенством мастерства иконописца. Пробыв в соборе довольно времени, я покинул его преисполненный возвышенных мыслей и чувств, навеянных фресками Дионисия. Тогда я искренне сожалел, что великое духовное сокровище было доступно единицам. Сегодня, благодаря упорным трудам мастеров-реставраторов, в любое время года мы можем созерцать прекрасное творение Дионисия-иконника, впечатляющее своей духовной силой и художественным совершенством, во всей первозданной красоте.
Справка
Биографические сведения о Дионисии, сохранившиеся в летописях, довольно скудны. Упоминание о нем, в частности, есть в житии святого Пафнутия Боровского и на страницах Патерика Иосифо-Волоколамского монастыря. Летописцы характеризуют Дионисия как «преизящного, мудрого и превосходящего всех в таковом деле иконника».
Он родился приблизительно в 1450 году, умер около 1520 года. Известно, что он имел двух сыновей-иконописцев – Феодосия и Владимира и третьего сына Андрея.
Жизнь и творчество Дионисия пришлись на эпоху становления централизованного Русского государства и освобождения русских земель от татаро-монгольского ига. Это было время грандиозного строительства. В Кремле при Иване III заново возводились Успенский и Благовещенский соборы, была построена церковь Ризоположения.
Духовный подъем, сопровождавший все эти события, нашел отражение и в творчестве Дионисия. Он пишет иконы для Успенского собора Кремля и Вознесенского монастыря, для заволжских монастырей: Павло-Обнорского, Спасо-Прилуцкого, Кирилло-Белозерского. Росписи Дионисия украшают Пафнутьев-Боровский монастырь под Калугой, Иосифо-Волоколамский монастырь под Москвой, Чигасов монастырь в Москве...
«Стоя во главе целого ряда иконописных артелей, сначала один, а затем при помощи своих талантливых детей, он в течение 30 лет неутомимо работает на громадном пространстве почти всей обширной тогдашней Московской Руси», - писал о Дионисии Георгиевский. Иконописец продолжал и развивал наследие своего прославленного предшественника Андрея Рублева. В 1502 году Дионисий был приглашен со своей бригадой для росписи первого каменного собора Ферапонтова монастыря. Возведенного ростовскими зодчими к 1490 году. Эта работа фактически завершила его творческий путь. Уже через несколько лет во главе артели иконописцев стал сын Дионисия.
