 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 07-2003 |
ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ
Прихожане Алексеевской церкви
Она появляется на высокой горе, когда едешь от переправы через Дон к Новочеркасску, - массивная, широкая, строгая, как средневековая башня. Это значит - впереди старинная казачья станица Бессергеневская.
Дважды меняла станица расположение, прежде чем переселилась в 1809 году на гору: сначала, во второй половине XVII века, она стояла, согласно легенде, на левой стороне Дона, а в самом конце того же века - уже где-то здесь, на лугах между Доном и его протокой Аксаем. Первое место поселения долгое время звали Старым городком, второе - Старой станицей. Третье оказалось лучшим: наводнения перестали угрожать, и обзор с горы - почти до самого Дона...
И не только обзор красив - красива сама станица, хотя на первый взгляд - что особенного? Неровные, ухабистые, грязные в сырую погоду улочки, заборы по пояс, обычные домики... Но если пройти по этим улочкам, посмотреть на эти домики, удивишься и порадуешься: нечасто, но встретишь курень с высокими полуподвалами (по-казачьи - низами), с открытой галереей и многоступенчатым деревянным крыльцом, со ставнями - белыми, синими или зелеными; и может быть, дома эти, как покосившиеся, так и справные, вызывали бы только интерес, а не восхищение, если бы не резьба, украшающая карнизы и крылечки, изящная и тонкая, словно вышивка. Есть и курень с дивной галерейкой: резьба над ней прямо-таки гардинами свешивается! Богатые, видать, станичники поставили такие дома (богатство нынешних домовладельцев узнается уже не по нарядным куреням, а по безликим кирпичным хоромам)...
На краю станичного сквера, засаженного акациями, старые каменные постройки - жилой дом и торговая лавка Шолохова (однофамильца, а может быть, дальнего родственника писателя), теперь - заброшенные сараи; после выразительных куреней они, даже несмотря на то, что особняк торговца имеет крыльцо с портиком, выглядят уныло... Однако уныние быстро рассеивается - прямо за сквером стоит могучая церковь.
Она посвящена святителю Московскому Алексию, как и прежние храмы, что возводились в Бессергеневской в далекие времена. Первую, деревянную церковь, построенную то ли в XVII, то ли в начале XVIII века, когда станица располагалась на луговой правобережной стороне, в 1800 году сменила новая, тоже деревянная, которую девять лет спустя вместе со станицей перенесли на гору и в следующем году освятили. В 1858 году ее обновили, а в 1885-м перевезли на хутор Казачий-Кадамовский - поскольку уже три года как стоял в станице новый, каменный, трехпрестольный Алексеевский храм: высокие тяжелые стены, толстый четырехгранный барабан со скошенными углами и приплюснутым куполом, вырастающая из паперти небольшая двухъярусная колокольня с коническим завершением, легкий фронтон, апсида, полукруглые окошки, обведенные нехитрыми белыми наличниками, - словно только барабану было позволено иметь большие окна (по паре на каждую сторону). Церковь выглядела бы, пожалуй, совсем хмуро, если бы не легкие белые полукружия, которые слегка оживляли стены.
Миновала революция, закрыли в 1930-е годы церковь в соседней станице Заплавской, а в Бессергеневском храме все служили. Задумывали активисты прикрыть и его, да церковный староста Тимофей Иванович Осипов добился, чтобы оставили храм в покое. И по-прежнему собирался народ из двух станиц на богослужения...
Была суббота, близилась вечерня. Пожилой седовласый отец Михаил с пышной бородой энергично направился к паперти. На мой вопрос, много ли прихожан бывает на службах, негромким и неожиданно резковатым голосом иронично бросил: "Много! Перекреститься негде!" Я вошел вслед за ним в просторный, разделенный сводами зал. Простые настенные росписи (лики святых, в основном - в зеленых и синих тонах), "Тайная Вечеря" над иконостасом, полусфера купола (Царство Небесное), паникадило в три яруса, хоругви, немного икон в блеклых окладах, совсем мало подсвечников...
У входа в зал помещались два колокола, над дверью примостились два деревянных ангелочка, ангелочки сидели и над входами в приделы. Заняли свои места двое певчих, в готовности стали две-три бабушки - весь приход Алексеевской церкви. "И так всегда, - шепнула мне одна из них. - А на праздники, думаете, гораздо больше? Хорошо, что детей приводят после каникул, перед началом учебы, - батюшка специально для них служит. Он молодец у нас, болеет за церковь, рабочих нанимает, когда находится немного денег, а так - своими силами ремонт проводим. Деньги епархия выделяет церквам, которые восстанавливают, а эту ведь не закрывали, не рушили... Наши, станичные, в основном все на Новочеркасской ГРЭС работают, а дома на огородах. Им не до церкви!"
Но вот из алтаря торжественно вышел отец Михаил и твердо, внятно произнес первые слова молитвы. Видно было, что его давно не смущал пустой зал, - в этот час он прославлял Бога, утверждая, что жизнь в храме, который более ста лет просветлял жизнь православных станичников, продолжается...Э. СОКОЛЬСКИЙ
