 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 04-2005 |
ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ
Из жизни епархий
От Пасхи первой и до шестидесятой
(из воспоминаний митрополита Феодосия)
На сегодняшний день среди иерархов Русской Православной Церкви одним из старейших по хиротонии является митрополит Омский и Тарский Феодосий. Первого апреля нынешнего года духовенство и паства Омской епархии поздравили Его Высокопреосвященство с 60-летием принятия священнического сана.
В Омском Христорождественском кафедральном соборе в тот день была совершена Божественная литургия и состоялся праздничный прием.
А накануне юбиляра тепло поздравил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий. В своей телеграмме Его Святейшество отметил, что Владыка Феодосий за годы своего служения усердно по трудился во славу Божию, на благо Святого Православия.
Предстоятель Русской Православной Церкви молитвенно пожелал митрополиту Феодосию душевных и телесных сил для дальнейшего служения Церкви Христовой.
Мы попросили Владыку Феодосия поделиться своими воспоминаниями на страницах нашего журнала.
Столь неожиданно для себя берясь за перо, хочу начать словами благодарности Святейшему Патриарху Алексию, Высокопреосвященнейшему Владыке Клименту, Управляющему делами Московской Патриархии, и всем, кто поздравил меня с этой знаменательной датой, за их молитвенную память, а также выразить мою признательность редакции близкого и дорогого для меня «Журнала Московской Патриархии». Именно на страницах этого издания в далеком 1963 году появилось сообщение о моей епископской хиротонии. В дальнейшем в различных номерах его печатались мои проповеди, статьи и заметки. Но вот публиковаться в качестве мемуариста мне доводится впервые.
Оглядываясь на прошедшие годы, вижу, что Господь даровал мне интересную жизнь. В редкие минуты отдыха встают перед моим мысленным взором события дней минувших, свидетелем и участником которых мне довелось быть.
Шестьдесят раз, в трепетном ожидании стоя у престола, в звенящей тишине притихшего храма начинал я чуть дрожащим от волнения голосом: Воскресение Твое, Христе Спасе...
Часто журналисты задают вопрос, какая Пасха мне особенно запомнилась. Перебирая в памяти пасхальные богослужения, которые Господь сподобил меня совершить, могу сказать: каждая Пасха – особенная, каждая – незабываемая и единственная. А вот, наверное, самой необычной для меня оказалась пасхальная служба, совершенная не в России, а в Германии, в Потсдаме. «Что же в той заграничной Пасхе особенного?» – совершенно справедливо спросите вы. Думается, что каждый человек, побывавший за рубежом, в полной мере может оценить, что значит для русского человека традиция. Я это ощутил, находясь в Потсдаме, где, откровенно говоря, русских было «раз два и обчелся». Приближалась Пасха, и конечно же все мои мысли были о том, как достойно встретить «праздников праздник» на немецкой земле. Пошел я в кирху и пригласил на православную Пасху несколько гимназистов. И надо же: гимназисты пришли в собор, молились и даже спели канон Иоанна Дамаскина на церковнославянском языке. Родственники и знакомые этих немецких школьников тоже пришли на службу – и православный собор был полон в пасхальную ночь!..
Остался в памяти и праздник жен-мироносиц. Я попытался положить начало доброй традиции его празднования среди немцев: в тот день после службы мы отправились за город на место недавно вырубленной рощи. Здесь на аккуратно спиленных пеньках, чем-то напоминающих табуреты, мы разместили публику, а немецкие дети разыграли театрализованное представление. Получилось необычно, но трогательно и искренне.
С высоты прожитых лет понимаю, что решающую роль в выборе моего жизненного пути сыграл отец: он был священником, и это наложило отпечаток на всю мою последующую жизнь. Будучи ребенком, я получил домашнее православное воспитание и образование. Папа мой молился много и усердно. Нередко я слышал, как по ночам он повторно читал записочки своих прихожан о здравии и о упокоении, которые были поданы в тот день за богослужением в храме. Помню, как в далеком детстве воображал себя диаконом и, ходя по дому, «кадил» лампадкой...
Детство мое и отрочество прошли на Западной Украине, которая тогда входила в состав Польши. Вспоминаю начало оккупации Украины немцами. Приход их выглядел очень буднично. Мы жили тогда в Дружкополе. Через какое-то время после отступления советских войск в город въехал первый немецкий бронетранспортер. Из него вышли два немца, которые приветствовали вышедших на площадь жителей словами: «Слава Украине!». Не буду говорить о трудностях и тяготах оккупации, поскольку об этом написано немало. Скажу только, что мы пребывали под немцем со страхом, но при этом уповали на милость Божию.
Однажды, это была Страстная Пятница, немцы зашли в церковь, где служил мой отец. Один из них, войдя в алтарь, взял с престола Евангелие и стал читать. На вопрос, откуда он знает язык, немецкий офицер ответил, что изучал славистику в Берлинском университете. Убедившись, что партизан у нас нет, немцы ушли с миром.
Сразу же после окончания гимназии я начал готовить себя к священнослужению: в 1943 году пешком отправился в Почаевскую лавру, где закончил пастырско-богословские курсы и сдал экзамен на псаломщика. В то время мы усердно молились перед чудотворным Почаевским образом Пречистой Владычицы, поэтому можете себе представить, с какими слезами умиления встречал я эту святыню в 2001 году на Омской земле.
Вспоминается, как во время одного из моих паломничеств в Почаев еще подростком архимандрит Вениамин (Новицкий, † 1976), бывший там настоятелем, благословил меня нательным крестиком, и, возвращаясь домой, я постоянно проверял, не потерял ли драгоценную святыню. Впоследствии Владыка Вениамин занимал Омскую, Иркутскую и Чебоксарскую кафедры.
После освобождения к нам в Луцк приехал митрополит Николай (Ярушевич, † 1961). По благословению Святейшего Патриарха Сергия (Страгородского, † 1944) он осмотрел епархию и направил к нам Владыку Питирима (Свиридова, † 1963), которого сменил епископ Николай (Чуфаровский, † 1967). Владыка Николай, епископ Волынский и Ровенский, и был моим рукоположителем, именно при нем я принял сан и начал служить.
На всю жизнь запомнилась мне и поездка на Поместный Собор, который открылся в Москве, в Сокольниках, 31 января 1945 года. Мне в качестве иподиакона Владыки Николая посчастливилось присутствовать на этом историческом Соборе, когда Предстоятелем Русской Православной Церкви был избран митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Симанский, † 1970). Интронизация проходила в Богоявленском соборе. Я устроился на Горнем месте, но меня прогнал оттуда протоиерей Николай Колчицкий. Мне было очень жаль, поскольку оттуда было прекрасно видно настолование Патриарха. Но вид у меня был непрезентабельный – наголо обритый после тифа даже не юноша, а исхудавший мальчишка. Когда же архиереи стали подходить ко вновь избранному Патриарху для поздравления, наш Владыка Николай, подойдя сам, подозвал и меня. Приняв благословение у Патриарха, он обратился к нему с просьбой: «Ваше Святейшество, благословите иподиакона Игоря на пастырский подвиг». Святейший в тот момент разговаривал с митрополитом Николаем (Ярушевичем). Я представил, как «ужасно» я выгляжу со стороны, и испуганно замер, но Святейший, к счастью, даже не посмотрев в нашу сторону, осенил нас первосвятительским благословением.
Той же весной 1945 года, 24 марта, я был рукоположен во диакона к Троицкому собору в городе Луцке. А уже 1 апреля в Свято-Покровском храме в городе Луцке Владыка Николай рукоположил меня во иерея. Вскоре после этого вместе с отцом я служил в местечке Дружкополь Берестечского района Волынской области. Так началось мое пастырское служение...
На своем веку мне посчастливилось служить под началом трех Патриархов. С именем Святейшего Патриарха Алексия I связан целый период в истории Русской Церкви советской эпохи.
Святейший Патриарх Пимен (Извеков, † 1990) вспоминается мне как монах, молитвенник, службист, в хорошем смысле этого слова. Был он человеком очень искренним. Однажды он делился со мной воспоминаниями о Великой Отечественной войне. Рассказывал, как он воевал вместе с артиллерийским расчетом, как приходилось в редкие минуты затишья отдыхать в конюшне, вместе с лошадьми. Делясь со мной воспоминаниями об этих эпизодах своей биографии, Патриарх Пимен совершенно не стеснялся и не опасался того, что это каким-то образом может умалить его высокое звание.
С особо трепетным чувством хочу сказать о нашем всероссийском молитвеннике и Предстоятеле Русской Православной Церкви – Святейшем Патриархе Алексии II. Я знал его как неутомимого молитвенника, прекрасного, но строгого администратора еще в бытность его архиепископом и митрополитом, когда на протяжении более двадцати лет он был Управляющим делами Московской Патриархии, а также председателем Учебного комитета при Священном Синоде. Его Святейшество был дорогим и почетным для меня гостем – сначала в Берлине, а затем в Смоленске. С особой теплотой и радостью вспоминаю его визиты в 1977 году на Смоленскую землю, а в 1993 году – на Омскую. Оба его приезда стали благодатными для духовного роста епархий. Не могу не упомянуть и о своей поездке в Таллинскую епархию. Особенно меня растрогало и поразило то, что Святейший Патриарх, тогда еще митрополит Таллиннский и Эстонский, встретил меня, рядового архиерея, на вокзале в белом клобуке. Осмотрев Пюхтицкий монастырь, я увидел, что это образцовая и Богом хранимая православная обитель. Вне всякого сомнения, она стала таковой благодаря молитвам и трудам сначала митрополита Таллинского и Эстонского, а затем и Святейшего Патриарха Алексия. С восхищением вспоминаю монастырскую пасеку. Ульи для пчел на ней были сделаны в виде домиков, а маточник – в виде небольшой церковки. Во всем чувствовался вкус, желание и умение достойно трудиться.
Добрые воспоминания оставила у меня и Смоленская епархия. Здесь мы отпраздновали 300-летие Смоленского Успенского собора, с которым у меня связаны особые воспоминания. Будучи на Смоленской кафедре, я начал практиковать экскурсии иностранных и советских делегаций в этот намоленный собор. Готовился к ним тщательно, прорабатывая историко-краеведческую литературу. Обычно я так начинал знакомство с собором: «Как Нью-Йорк немыслим без небоскребов, так и Смоленск – без Успенского собора...» В Смоленске Господь сподобил меня прославить Собор местночтимых святых. Забегая вперед, скажу, что и на Омской земле в мою бытность здесь к лику святых причислены четверо новомучеников.
Проведя последние девятнадцать лет в Сибири, я полюбил Омскую землю. Народ здесь добрый и гостеприимный. Совершая поездки по епархии, с радостью отмечаю духовный рост паствы. Восстанавливаются и вновь строятся храмы. Это происходит благодаря поддержке местных властей и лично губернатора Леонида Константиновича Полежаева. Совершая богослужения в старейшем из омских храмов, Свято-Никольском казачьем соборе, часто вспоминаю тот далекий 1986 год, когда, прибыв в Омск, добираясь на такси до архиерейского дома, я увидел в самом центре города старинный, с куполами и крестами собор. «Вот, – думаю, – будет кафедральный собор города Омска». Высказываю мысль вслух, а таксист поправляет: «Это не действующая церковь, а органный зал!» Я решил молиться Николаю угоднику о передаче этого собора епархии. И молитвы мои, видимо, были услышаны – в начале 1990-х годов мы стали в нем служить.
В бытность мою правящим архиереем Омской и Тюменской епархии я по мере сил радел о возвращении Матери-Церкви ее отобранных и поруганных святынь. По воле Божией еще в советское время нам были возвращены Софийский собор в Тобольске и Абалакский Знаменский монастырь, а также была возрождена старейшая в Сибири Тобольская Духовная семинария. С горечью переживал я разделение Омской и Тюменской епархии. Но ведь недаром говорят: что ни делается, то к лучшему. Зато появилась возможность приложить свои силы к духовному развитию Омского Прииртышья.
Не могу не рассказать об Ачаирском монастыре. Он находится на месте колонии № 8 сталинского ГУЛАГа, многие из узников которой были расстреляны и заморены голодом. Впервые об этом печальном месте я узнал из беседы тогда еще со школьником, а ныне омским историком-краеведом А. М. Лосуновым. Работая в архивах, он нашел целый ряд документов, освещающих жизнь бывшей в тех местах в дореволюционные годы Богородице-Михаило-Архангельской женской обители. Именно ее посещал сто лет назад святой праведный Иоанн Кронштадтский. Этот монастырь мы считаем предшественником существующего ныне. В 1920–1950-е годы на территории, прилегающей к нынешнему монастырю, была устроена вначале детская коммуна, а затем и печально известная колония. Отрадно вспомнить, что в 1993 году, во время посещения Омской епархии, Святейший Патриарх Алексий в только что возрожденном монастыре совершил первую Божественную литургию. Ныне монастырь стал признанным духовным центром не только нашей епархии, но и всей Западной Сибири, в чем несомненная заслуга его настоятельницы игумении Веры (Бирюковой).
Ко мне часто обращаются с вопросом, почему я не пишу воспоминания. Я отвечаю, что все недосуг, впереди еще так много дел. Хочется завершить строительство Ачаирского монастырского комплекса, где должны быть построены церкви во имя святого Патриарха Тихона и святителя Феодосия Черниговского...
Да, удивительная вещь человеческая память – сколько пережито, сколько увидено. Об одном молюсь: чтобы Господь дал мне силы и далее служить Матери нашей Русской Православной Церкви.Митрополит Омский
и Тарский ФЕОДОСИЙ
 |
Епископ Черновицкий и Буковинский Феодосий
совершает Божественную литургию в праздник Успения Божией Матери
1968 год |
 |
Совместное служение
с митрополитом Таллинским и Эстонским Алексием
(ныне Святейший Патриарх)
на Смоленской земле 1977 год |
