 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 03-2006 |
ПРОПОВЕДЬ
Объяснение Божественной литургии
 |
Протоиерей Сергий Правдолюбов
1920-е годы |
Литургия верных
«Да никто от оглашенных, елицы вернии, паки и паки миром Господу помолимся». Этими словами диакона начинается важнейшая часть Литургии – Литургия верных. Теперь в храме нет никого из не принадлежащих к Христовой Церкви; здесь одни верные, так как предстоит превеличайшее и пренебесное Таинство Пречистого Тела и Честной Крови Спасителя мира...
В закрытом алтаре священник распростирает на святом престоле антиминс – «вместопрестолие» – шелковый платок с изображением положения во гроб Тела Христова, имеющий в верхней своей части вшитую частицу святых мощей мученика за Христа.
В первые века христиане совершали Литургию на гробах святых мучеников, поэтому и распростертый антиминс напоминает время гонений на христиан, когда Церковь не имела постоянного пребывания. Вместе с тем антиминс утверждает христиан в мысли, что Церковь Христова и теперь не прикрепляется ни к какому зданию, городу или месту, но, как корабль, носится по миру, нигде на земле не бросая якоря и не имея нужды в том, так как Якорь ее на Небесах.
И теперь в любой момент она может переменить свое место и по надобности может, оставивши храмы, приносить жертву хваления в любом месте вселенной и при любой обстановке – будь то в лесу, в поле или где угодно. Везде она вольна распростереть свой антиминс, будь это простой стол обыкновенного дома или прах мрачных пещер, подземелий и пропастей земных.
И лишь враги Церкви говорят, что она застыла в окаменелых формах богослужебной обстановки и бросила якорь, прикрепилась к месту и формам. Нет, Церковь Христова есть хранительница в мире религии поклонения Богу духом и истиною и не может она застыть в каких бы то ни было формах. И перенесет, когда потребуется, свое служение в любое место вселенной, и ни один луч ее сияния не погаснет. И там, куда ввести ее пожелает ее Глава, она будет совершать свою Литургию, и там с ней будет Христос и все Небо...
Раскрыв антиминс, священник начинает свою молитву с благодарения Богу за то, что Он сподобил его и ныне предстать пред святым Его Жертвенником, и просит о прощении грехов своих, чтобы ему быть достойным совершить Таинство и молиться о своих и людских согрешениях. А диакон, стоя на амвоне, рядом ектенийных возглашений возбуждает молитвенный дух предстоящих теми же самыми словами, которые мы слышали в начале Литургии оглашенных.
По окончании первой и второй ектении диакон возглашает: «Премудрость», подготовляя тем к лицезрению торжественного входа Христа на страдания. Вспомните, он возглашал: «Премудрость, прости» во время малого входа с Евангелием, когда мы встречали Христа, идущего на проповедь к народу; теперь он снова возглашает «Премудрость», указывая, что эта самая Премудрость, тот же Вечный Сын, исходивший в виде Евангелия сеять слово, учившее жить, перенесется теперь в виде святого Хлеба для принесения в жертву за весь мир. Все предстоящие устремляют свои мысли к Горнему, приготовляясь к грядущим священнодействиям.
Царские врата отверзаются, и клир поет умилительную песнь: «Иже Херувимы». Этой песнью Святая Церковь напоминает нам о высоком звании христиан, которое мы носим; это звание уподобляет нас Херувимам, которых мы таинственно изображаем. И воспевая вместе с Небесными Силами Трисвятую песнь, и приготовляясь вместе с Ангелами прославить Царя всех, Святая Церковь убеждает нас отложить всякое житейское попечение, чтобы безмолвно и в чистоте лицезреть пренебесное шествие на вольные страдания Царя всех.
Умилительная, потрясающая песнь! И не менее умилительный и потрясающий момент! Для тонкого слуха верующих, имеющих «чистое сердце», слышен шелест духовных крыл Сил Небесных, наполняющих храм; какое-то особенное настроение посещает души молящихся, настроение, приводящее в трепет сердце и исторгающее слезы...
Во время пения из глубины алтаря, весь в дыме кадильного фимиама, является диакон и, как апокалиптический Ангел с кадильницей, возвещает имеющее последовать великое Таинство. Трепетное сердце коленопреклоненного перед святым престолом священника изливает перед Царем всех молитву о том, чтобы Господь благодатью Святого Духа Своего сделал его достойным принести Безкровную Жертву, так как без этой помощи благодатной никто из связанных плотскими страстями и похотями недостоин приходить или приближаться к Царю Славы.
Помолившись и получив подкрепление от Святого Духа, священник встает и вместе с народом молится пред престолом словами Херувимской песни, причем руки имеет простертыми к небу, как бы желая и самый дух свой и своей паствы поднять до самого неба.
Трижды поклонившись и облобызав святой антиминс и престол, священник и диакон отходят к боковому жертвеннику. Священник, окадив предложение, ставит на голову диакона дискос со святым Хлебом, а сам берет чашу с вином, и оба исходят к народу северной дверью в предшествии светильника, то есть тем самым порядком и по тому же самому пути, по которому совершался вход с Евангелием. Но уже не ожидание евангельского гласа веселит сердце, а знамение Креста и смерти потрясает душу. Ибо священный дискос с пожренным Агнцем являет страдания и распятие, а Божественная Чаша с вином показует смерть Господню. Так путь Евангелия стал путем Креста и страданий.
При виде Царя всех, несомого в смиренном виде Агнца на дискосе, все собрание верных благоговейно наклоняет головы и внутренне просит Господа помянуть их в Своем Царстве словами благоразумного разбойника. Священник и диакон поминают также всех православных христиан, начиная с поставленных во главе Церкви и кончая мирянами.
Затем вход, называемый великим, идет через царские врата во святой алтарь, чтобы вознести святой Хлеб и Чашу на святой престол. Впереди, с дискосом на голове, вступает в алтарь диакон и, остановившись с правой стороны престола, встречает, обратившись лицом к царским вратам, священника словами: «Да помянет Господь Бог священство твое во Царствии Своем». Священник отвечает ему: «Да помянет Господь Бог священнодиаконство твое во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков».
Если благоразумный разбойник и стерегущий у креста сотник могли усмотреть в Распинаемом величие Божие и царственную силу, то неужели этого не усмотрит в идущем на страдания Агнце Святая Церковь?
И поставляет священник дискос со святым Хлебом и Чашу на антиминс и вспоминает он снятие со Креста и положение во гроб Тела Христа Спасителя, сопровождая свое воспоминание соответствующими словами: «Благообразный Иосиф с древа снем Пречистое Тело Твое, плащаницею чистою обвив и благоуханьми во гробе нове закрыв положи». И воспоминая вездесущность Того, Кто был положен во гроб, молится: «Во гробе Ты был плотию, Христе, во аде с душою, как Бог, в раю – с разбойником и на Престоле со Отцом и Духом, вся наполняя, Неописуемый».
Вспоминая славу, в которую облекся сей гроб, произносит: «Как Живоносец, как воистину прекраснейший рая и светлейший всякого царского чертога, явился нам Твой гроб, Христе, источник нашего воскресения».
Сняв малые покровы с дискоса и чаши, священник берет у диакона большой покров и, облагоухав его фимиамом со словами: «Благообразный Иосиф с древа снем Пречистое Тело Твое, плащаницею чистою обвив, и благоуханьми во гробе нове закрыв положи», окутывает этим большим воздухом, как Иосиф плащаницею погребальной, дискос и потир, трижды кадит и молится: «Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона и да созиждутся стены Иерусалимския, тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожигаемая, тогда возложат на олтарь Твой тельцы». Ибо пока Сам Бог не оградит нашу душу Иерусалимскими стенами от всяких плотских вторжений, мы не в силах принести достойно жертву, и не поднимется кверху пламень духовного моления, разносимый посторонними помышлениями.
Молясь о своем очищении, таком необходимом для предстоящей жертвы, священник, отдавая кадильницу диакону, преклоняя главу, говорит ему: «Помяни меня, брат и сослужитель». «Да помянет Господь Бог священство твое во Царствии Своем», – отвечает диакон и, в свою очередь, помышляя о недостоинстве своем, преклоняет главу и, держа в руке орарь, говорит ему: «Помолись о мне, Владыко святый». Священник ему отвечает: «Дух Святый найдет на тя и сила Вышняго осенит тя». «Той же Дух, – отвечает диакон, – да содействует нам во все дни жизни нашей». И полный сознания своего недостоинства, снова просит: «Помяни мя, Владыко святый». Священник отвечает: «Да помянет тя Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно и во веки веков». Диакон отвечает: «Аминь» и, поцеловав благословляющую руку священника, исходит северной дверью на амвон и произносит ектению, не похожую на предшествующие.
«Исполним (то есть дополним, принесем в полноте) молитву нашу Господеви».
«О предложенных (то есть поставленных на святом престоле для совершения Таинства) Честных Дарех Господу помолимся».
«О святем храме сем и с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в онь Господу помолимся».
«О избавитися нам от всякия скорби, гнева и нужды Господу помолимся».
«Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию».
На все эти прошения, уже известные нам, клирос отвечает: «Господи, помилуй».
«Дне всего совершенна, свята, мирна и безгрешна у Господа просим».
«Лик», то есть клирос, отвечает на это и все последующие прошения: «Подай, Господи».
«Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших у Господа просим».
«Прощения и оставления грехов и прегрешений наших у Господа просим».
«Добрых и полезных душам нашим и мира мирови у Господа просим».
«Прочее время жизни нашей в мире и покаянии окончить у Господа просим».
«Христианской кончины жизни нашей, безболезненной, непостыдной, мирной, и доброго ответа на страшном судилище Христове просим».
«Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себя и друг друга и всю жизнь нашу Христу Богу предадим».
«Тебе, Господи», – отвечает клирос.
Ектения заканчивается торжественным возгласом священника: «Щедротами Единородного Сына Твоего, с Ним же благословен еси со Пресвятым, Благим и Животворящим Твоим Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь».
Алтарь еще закрыт. Таинственное священнодействие еще не начиналось. Еще довольно долго Святая Церковь приготовляет верующих к тайне Сионской горницы. Прежде всего из глубины алтаря священник посылает такое знакомое нам приветствие Самого Господа: «Мир всем». И народ отвечает ему: «И духови твоему».
Стоя на амвоне, диакон, как это было у первых христиан, призывает всех возгреть в своем сердце пламень любви христианской возгласом: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы» (будем исповедовать) – клир добавляет: «Отца и Сына и Святаго Духа – Троицу Единосущную и Нераздельную», возвещая, что не возлюбивши друг друга – своих братьев во Христе, нельзя возлюбить Того, Кто есть Истинная и Совершенная Любовь.
Три раза поклоняется поясным поклоном пред престолом священник и три раза про себя произносит: «Возлюблю Тебя, Господи, крепость моя, Господь, утверждение мое и прибежище мое». И в знак любви этой целует святые покровы вверху дискоса, вверху потира и край святого престола. Затем целует служащих с ним священников, сколько бы их ни было.
Раньше, в первые века, все целовали друг друга со словами: «Христос посреди нас» – «И есть и будет», как у нас в светлую заутреню Святой Пасхи. Но теперь этот обычай остался только в алтаре и исполняется между священнослужителями, служащими Литургию. А каждый из предстоящих обязан мыслию, сердцем воздать всем поцелуй любви и мира, иначе он будет мертв для предстоящих страшных священнодействий, по словам Спасителя о том, что если вспомнишь, придя на молитву, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь дар твой перед алтарем, и пойди прежде примирись с братом твоим, а потом приди и принеси дар твой (см.: Мф. 5, 23 24).
Стоя на амвоне и держа высоко орарь правой рукой, диакон возглашает древний литургийный возглас: «Двери, двери (обращаемый некогда к привратникам, чтобы они зорко следили за дверями, чтобы не вошел кто-либо из неверных и не нарушил торжественности святейшей минуты приношения Безкровной Жертвы. А теперь обращаемый к нам, чтобы не впустили мы в двери своего сердца ничего нечистого...)! Премудростию вонмем».
И громко, отчетливо раздается торжественное исповедание веры верных Христу Его последователей: «Верую во Единаго Бога Отца, Вседержителя...» В это время все верующие поют или повторяют слова Символа веры, читает Символ веры и священник, колебля святой воздух над дарами. После пения Символа веры христиане, показав свою любовь и веру, приступают к участию в принесении «жертвы хваления».Литургия верных – Евхаристия
«Станем добре, станем со страхом, вонмем, Святое Возношение в мире приносити». Опять внимание, опять благоговение, опять страх Божий внушает Церковь... Стало быть, мы опять приготовляемся к чему-то великому?
Да, братия, Церковь приступает к Святому Возношению, к таинственной Безкровной Жертве Тела и Крови Христовых. Церковь вводит нас в Сионскую горницу, где Христос некогда преподал ученикам Своим Таинственную Трапезу. Господь Иисус Христос готовится преломить Божественный Хлеб, освятить Животворящую Чашу, и не для одних учеников, а для всего верующего народа.
Как изумительно раздвинулись стены Сионской горницы! Они стали стенами вселенной, и горница Сиона готова принять под свою таинственную сень верующих всех народов и стран, поставив их непосредственно пред лицом Христа Спасителя, невидимо присутствующего в священнодействии Тела и Крови, для того чтобы принять из Его пречистых рук таинственное Приобщение...
Возвестив об этом, диакон покидает амвон и больше уже ничего не возглашает, а безмолвно присутствует в алтаре, лишь помогая священнодействующему в Таинстве. Народ устами хора продолжает возглашение диакона, исповедуя настоящий смысл «Святого Возношения», именуя его «милостью мира, жертвой хваления». Эта Жертва была действительно «милостью мира» благодаря заслугам Христа Спасителя, Который сошел на землю и помирил Бога с человеком; эту Жертву, принесшую нам мир, будем приносить как жертву хвалы за наше спасение.
Как только замолкают звуки этого песнопения, из глубины алтаря раздается голос священника: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы (любовь) Бога и Отца, и причастие Святаго Духа буди (да будет) со всеми вами».
Чей это голос, чье это приветствие, сила чьих благопожеланий слышится в этих дивных словах? Всякий христианин, читающий Новый Завет, сейчас же узнает голос святых Апостолов. Это они в таких благодатных словах ниспосылали небесное благословение на головы благоговейных христиан. Это было их постоянное приветствие, и в этом приветствии слышатся слова Самого Начальника и Совершителя нашей веры, Христа Иисуса, сказанные Апостолам: Мир оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14, 27).
И этот Христов мир через Апостолов и их преемников постоянно подается нам. Как бы мы могли совершать наше спасение без этих милостей, когда Христос сказал: Без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 5). Как бы мы могли предстоять страшной Трапезе и достойно причаститься Святых Тела и Крови Христовых, если бы с нами не была благодать Христова, если бы ради заслуг Христовых не возлюбил нас Отец Небесный как детей Своих, если бы не имели мы общения со Святым Духом, освящающим нас Своими дарами?
Вот этих милостей от Бога и желает священник, с горячей молитвой в сердце благословляя наклоненные головы своих духовных чад.
С благоговением приняв изливающуюся на них благодать Христову, верующие с такой же ответной любовью отвечают: «И со духом твоим», то есть пусть и твой дух посетят те же милости.
Священник непосредственно предстоит престолу Божией Славы, он совершитель и преподатель Таинства. Сколько силы и мощи необходимо иметь ему для достойного совершения столь страшного служения! Поэтому христианин не только устами должен говорить: «И со духом твоим», но в эти слова вложить горячую молитву ко Господу об отце своем духовном, и Господь благословит тогда и священника, и верного духовного сына его, молящегося о нем.
После этой молитвы в храме наступает момент, который превращает его в горницу Тайной Вечери. Вы помните этот торжественный момент, когда Господь взял хлеб и возвел очи Свои, чтобы возблагодарить Господа... И восхищенный слух верных узнает этот момент в громком возгласе священника: «Горе имеим сердца», то есть пусть наши сердца поднимутся над землей в небесную высь, к обителям Отца Небесного. Пусть христианин мыслит только о Горнем, пусть возведенное Горе сердце его не спускается долу – на землю.
И когда получит священник удостоверение в том, что все устремили свои сердца к Небу, в словах народа: «Имамы ко Господу», то есть имеем сердца, направленные ко Господу, возглашает: «Благодарим Господа!»
Чей это голос? Это голос Самого Христа! И приим хлеб, – говорит евангелист, – хвалу воздав, преломи (Лк. 22, 19).
Слышите ли сладчайший глас этой хвалы? Чье сердце выдержит и чье тело останется стоящим прямо? Если прокаженный, очистившийся от телесной болезни, воздавая хвалу Богу, пал ниц при ногу Его, то что же должны чувствовать мы, очистившиеся от вековой проказы нашей души, омытые Пречистою Кровию, воздавая хвалу Богу?!
И все собрание, имея во главе священника, падает на колени и, припав к ногам Иисусовым, воздает Ему хвалу: «Достойно и праведно есть покланятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущней и Нераздельней».
Священник же от имени всех коленопреклонно молится трогательной благодарной молитвой: «Достойно и праведно воспевать Тебя, благословлять Тебя, благодарить Тебя, Тебе поклоняться на всяком месте Твоего Владычества, потому что Ты Бог неизреченный, неведомый, невидимый, непостижимый, всегда существующий, как Единородный Твой Сын и Дух Твой Святый. Ты вывел нас из небытия в бытие, мы впали в грех, а Ты нас снова спас и не отступил от нас, делая все до тех пор, пока возвел нас на Небо и даровал нам будущее Царство. О всем этом благодарим Тебя и Единородного Твоего Сына и Духа Твоего Святаго за все благодеяния, о которых знаем, и которых не замечаем, явных для нас и скрытых от нас. Благодарим Тебя за службу эту, которую Ты принимаешь от наших рук...»
Тут священник вспоминает хваление Бога на Небе, где непрестанно воздают хвалу Господу многочисленные сонмы Небесных Сил.
«Хотя,– продолжает он,– и предстоят Тебе тысячи Архангелов и тьмы Ангелов, Херувимы и Серафимы, шестокрилатии, многоочитии, возвышающиеся, пернатые, победную песнь, – продолжает он вслух, уже для всего собрания, – поюще, вопиюще, взывающе и глаголюще...» И молитвенное собрание верных сливает свою песнь с песнью серафимской и подхватывает слова священника, продолжая мысль и торжественно воспевая: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь (наполнены) Небо и земля славы Твоея...»
И зная, что скоро в непостижимом Таинстве Своего Тела и Крови в собрании действительно будет присутствовать Христос, верующие к этой серафимской песни, которую слышали в видении пророки, прибавляют земную песнь, которой отроки еврейские приветствовали Спасителя, торжественно входившего во Иерусалим на вольные страдания: «Осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне, осанна в вышних!»
Этой соединенной хвале Церкви земной и Небесной предшествуют несколько ударов колокола – благовест, в просторечии называемый «к достойно». Этим звоном Церковь оповещает всех верных, что настали страшные и великие минуты священнодействия – совершается Безкровная Жертва. Пусть в этой Жертве хваления примут участие и христиане, почему-либо не имеющие возможности присутствовать в храме.
Помни этот звон церковный, христианин! Знай, что в храме совершается великая Жертва хваления, и каким способом можешь, хоть на один миг присоедини и твою молитву к этой согласной молитве Церкви земной и Небесной.
Слыша эту соединенную песнь Серафимов и отроков еврейских, священник продолжает молиться: «С этими блаженными Силами, Владыко Человеколюбче, и мы взываем, говоря: Свят и Пресвят Ты и Единородный Твой Сын и Дух Твой Святый. Свят Ты и Пресвят, и великолепна слава Того, кто мир Свой так возлюбил, что Сына Своего Единороднаго отдал, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел Жизнь Вечную; Который придя и исполнив для нашего спасения все, что было предустановлено, в ночь, в которую был предан, или, лучше сказать, Сам Себя предал за жизнь мира, взявши хлеб в Святые Свои, пречистые и непорочные руки, благодарив и благословив, преломив и давши святым Своим ученикам и Апостолам, сказал...» И громко возглашает: «Приимите, ядите, Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов».
И правою рукою показывает на святой хлеб, лежащий на дискосе. В трепете сердца внимают этим словам своего Господа верующие. И проникая оком веры в святилище, понимают, что это не голос священника, а глас их Учителя и Пастыря, глас вожделенный, который овцы знают, а священник – лишь земное орудие, посредством которого являет Себя верующим Христос.
И возглашают верующие: «Аминь».
«Подобным образом, – продолжает тайно священник (дал святым Своим ученикам и Апостолам) и чашу после вечери, говоря: «Пийте от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов» – уже громко возглашает священник.
Народ отвечает: «Аминь».
«Вспоминая эту спасительную заповедь, – тайно продолжает священник, – и все, что для нас было совершено – Крест, Гроб, тридневное Воскресение, на Небеса восхождение, одесную седение, второе и славное Пришествие... (и громко восклицает), – Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся... (то есть дары, данные Тобою, хлеб и вино, принося от Твоих рабов за все благодеяния и за все человечество), – Тебе поем, Тебя благословим, Тебя благодарим, Господи, и молим Ти ся, Боже наш», – заканчивает единую мысль и молитву священника народ.
Во время этого возгласа священника диакон правой рукой берет дискос, а левой – чашу и, скрестив руки, высоко, насколько может, над престолом поднимает Святое Предложение и, сделав им знамение креста, ставит на святой престол.
Наступает важнейшая минута всей Литургии. В алтаре происходит троекратное призывание Святого Духа на Святые Дары, Того Самого Духа, Которым совершилось воплощение Бога Слова и без Которого не может пресуществиться хлеб и вино в Тело и Кровь Христовы.
Поднимая высоко руки, как бы желая достичь в своем молитвенном порыве самого Неба, священник умиленно молится: «Господи, низпославший в третий час Пресвятаго Своего Духа Апостолам Твоим, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихся». Диакон говорит: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и Дух прав обнови во утробе моей» (то есть в существе моем). И оба повергаются ниц пред святым престолом.
Потом снова молится священник: «Господи, низпославший в третий час Пресвятаго Своего Духа Апостолам Твоим, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихся». Диакон говорит: «Не отвержи мене от Лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене». И снова повергаются ниц.
Священник в третий раз, воздевая руки, молится: «Господи, низпославший в третий час Пресвятаго Своего Духа Апостолам Твоим, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихся». И снова повергаются пред святым престолом. Потом, наклонив голову, исполненный благоговения, диакон, показуя на дискос, говорит священнику: «Благослови, Владыко, святый хлеб».
И священник, благословляя хлеб, говорит: «И сотвори убо хлеб сей Честное Тело Христа Твоего». «Аминь», – отвечает диакон и, указуя орарем на Святую Чашу, говорит священнику: «Благослови, Владыко, Святую Чашу».
И священник, благословляя, говорит: «А еже в Чаше сей – Честную Кровь Христа Твоего». «Аминь. – говорит диакон, – Благослови, Владыко, обоя». И священник, благословляя большим крестом и дискос, и чашу вместе, говорит: «Преложив Духом Твоим Святым». Диакон произносит: «Аминь, аминь, аминь».
Великая тайна совершилась! Хлеб и вино стали истинными Телом и Кровию Спасителя. Всемогущество Божие незримыми для человека путями совершило эту тайну – бренными руками иерея! На святом престоле уже не образ и не вид, но самое истинное Тело и самая истинная Кровь Христовы. По Божиему смотрению не изменился вид и вкус хлеба и вина, чтобы быть снедью человеку, но это уже не хлеб и не вино, а Тело и Кровь Христовы, это Сам Христос Спаситель.
И безмолвно, в страхе и благоговении повергаются священнослужители ниц перед престолом, говоря в себе: «Помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем».
За ними повергается ниц и весь верующий народ и тоже повторяет молитву благоразумного разбойника. В католических костелах в этот торжественный и великий момент звонит колокольчик, и по его звону вся церковь падает на колени, поклоняясь Христу. У нас этот обычай не усвоен, но христиане должны знать, что совершается во время пения «Тебе поем». Конец этой песни должен заставать всю церковь непременно на коленях.Молитвы пред Святыми Дарами
Тайная Вечеря совершена.
Вы помните, дорогие братия, что Христос с Апостолами воспели псалмы и вышли на гору Елеонскую. С этого момента до момента взятия Спасителя воинами Он все время молился. И прежде всего нам вспоминается чудная первосвященническая молитва Иисуса Христа, в которой Его любящее сердце обнимало весь мир, всех верующих в Него, не только тех, которые жили тогда, но и всех, которые когда-либо будут жить на земле. Никогда не забыть христианину этой проникнутой неземной любовью молитвы: Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы... Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина... Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня... Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою (Ин. 17, 11, 17, 20–21, 24).
Могла ли Церковь забыть эту дивную молитву, могла ли она в своей Литургии опустить ее без внимания? И вот, по освящении Святых Даров, по совершении Тайной Вечери, вспоминая эту молитву, Святая Церковь влагает в уста священника молитву о всех без исключения верующих в Иисуса Христа, заставляет священника молиться такой же дивной молитвой, которой некогда молился Христос. И коленопреклоненный пред Святыми Дарами, когда еще не успели замолкнуть звуки торжественного гимна «Тебе поем», священник молится: «Господи, сподоби нас причаститься Тебя в отрезвление нашего духа, в оставление грехов, в соединение со Святым Духом, в воспоминание Твоего Царства, в дерзновение к Тебе в молитве, не в суд или осуждение. Еще приносим Тебе словесное служение, свою молитву (о всех уверовавших в Тебя ради слов Твоих Апостолов), о в вере почивших праотцах, отцах, патриархах, апостолах, проповедниках, евангелистах, мучениках, исповедниках, воздержниках, и о всякой душе праведной, в вере скончавшейся».
Не слышите ли вы отголосок первосвященнической молитвы Господа? Смотрите, как широко охватывает всех эта молитва! Далее тайная молитва переходит в явную, громкую: «Изрядно (то есть особенно) о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней, Славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии».
Ведь Она – честнейшая Херувим, верховная Христианка, спострадавшая Христу, испившая вместе с Ним до капли чашу страданий, у Которой, по словам Симеона Богоприимца, оружие прошло душу. Она пронесла свой крест страдальческого материнства с честью и достоинством!
И вполне понимая, почему эта молитва возносится «особенно», народ устами хора поет гимн в честь Богородицы: «Достойно есть яко воистину блажити Тя, Богородицу» (а на Литургии святого Василия Великого – «О Тебе радуется...»).
А священник продолжает свою молитву: «О святем Иоанне Предтече и Крестителе, о святых, славных и всехвальных Апостолах, о святом, которого память ныне совершается, и о всех святых Твоих, молитвами которых посети нас, Боже». (Не о прощении их грехов, за которые они уже прощены по своей вере в Христа Его Пречистой Кровью, здесь молитва, а в честь и прославление их во славу Триединого Бога.)
«И помяни всех усопших в надежде воскресения и жизни вечной, и упокой их, где сияет свет Твоего Лица. Еще молим Тебя: помяни, Господи, всякое епископство православное, право правящих слово Твоея истины, всякое пресвитерство, во Христе диаконство, и всякий священнический чин. Еще приносим Тебе словесную службу (молитву) о Вселенной, о Святой Соборной Апостольской Церкви, и о всех, в чистоте и честной жизни пребывающих. Помяни, Господи, богохранимую страну нашу и властей ея, даруй нам мир и тишину, чтобы мы могли жить спокойно во всяком благочестии и чистоте».
И громко возглашает: «В первых помяни, Господи (перечисляет имена митрополитов и архиепископов, стоящих во главе церкви и епархии, а если есть Патриарх, то сначала Патриарха), которых Ты дал Святым Твоим Церквам, в мире, честных, здравых, долгоденствующих, право правящих слово Твоея истины».
Народ, охваченный религиозным восторгом от переживания этой вселенской любви, которая и в этот момент обнимает собою весь мир, как в те незабвенные минуты, когда она изливалась из сердца Иисуса Христа во время Его первосвященнической молитвы, громко восклицает: «И всех и вся» (помяни, Господи).
А священник продолжает ту же молитву, словно боится, как бы что не было забыто, как бы какой-нибудь уголок вселенной не был не принят в объятия великой любви: «Помяни, Господи, город этот (или это село), в котором живем, всякий город и страну, и верующих, живущих в них. Помяни тех (кто находится теперь не в обычном, сравнительно безопасном состоянии), кто плавает по водам, путешествует, лежит на одре болезни, страдает от каких-нибудь несчастий, находится в заточении, и спаси их! Помяни, Господи, тех, кто приносит плоды своих трудов, а равно хлеб и вино и прочие дары, кто служит на пользу храма и его членов – верующих, кто в молитвах своих поминает убогих, и на всех нас милости Твоя ниспосли».
И добавляет вслух: «И дай нам одними устами и одним сердцем славить и воспевать пречестное и великолепое имя Твое – Отца и Сына и Святаго Духа ныне и присно и во веки веков». И клир отвечает: «Аминь».
И как благоухание фимиама, подымается эта молитва к престолу благодати и встречает там Великого Ходатая за нас – Господа Иисуса Христа. И Он подъемлет эту молитву к Престолу Небесного Отца и присоединяет к ней Свою: «Отче, соблюди их во имя Твое, освяти их истиною Твоей, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, чтобы видели славу Мою; о всех верующих в Меня молю, чтобы все были едино, как и Мы с Тобой».
И священник, оком веры проникая в эту молитву Великого Первосвященника и пламенно желая, чтобы верующие были достойны и усваивали себе эти великие милости, обращается к ним и от горящего любовью сердца восклицает: «И да будут милости Великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами».
И опять, согретый любовью, слышится ответный призыв: «И со духом Твоим».
Этим кончается вселенская молитва, молясь которою, верующие вспоминают великую первосвященническую молитву Господа Иисуса Христа, которой молился Он у берегов Кедронского потока.
Все вы знаете, дорогие братия, что было дальше со Христом Спасителем. Далее было великое борение гефсиманское. Сердце Спасителя сжималось смертельной болью. Оставив Своих учеников под развесистыми ветвями вековых маслин, Он отошел на вержение камня и молился теперь уже о Себе, о Своем предстоящем страдании, о кресте грехов всего мира, который пригибал к земле Его плечи, о горькой чаше, которую Он должен был испить до последней капли. Вы помните эту трудную молитву-подвиг; вы помните те капли пота, которые падали на землю как капли крови:
«Отче Мой, если возможно, пусть пройдет мимо Меня эта чаша; но не как Я хочу, а как Ты, да будет воля Твоя» (см.: Лк. 22, 42). И Ангел Небесный сходил и укреплял силы Богочеловека, так что Он стал бодрым и нашел в Себе силы укрепить Своих учеников, отягченных сном: «Бодрствуйте и молитесь, да не внидете в напасть» (см.: Лк. 22, 46).
Разве могла Святая Церковь, создавая Литургию, забыть этот момент, эту единственную молитву Христа пред жертвоприношением? И она не забыла, сохранив в Литургии дивный отпечаток этой молитвы в дальнейших молитвословиях и священнодействиях.
Прислуживающий совершителю Таинства диакон снова появляется на амвоне и, указывая верующим, что они уже помолились о всех святых Церкви Божией, приглашает помолиться о себе: «Вся святыя помянувше, – говорит он,– снова и снова в мире Господу помолимся». – «Господи, помилуй».
И прежде всего молится он о том, чтобы Святые Дары, которые мы будем принимать, ознаменовались для нас нисхождением в наши души благодати Святого Духа. «О принесенных и освященных Честных Дарах Господу помолимся. О том, чтобы человеколюбивый Бог наш, принявший их во святой и пренебесный мысленный Свой жертвенник, в воню благоухания духовного, возниспослал нам Божественную благодать и дар Святого Духа. Чтобы избавиться нам от всякия скорби, гнева и нужды».
Далее диакон молится о нуждах христиан обычными словами просительной ектении, на которых мы останавливались раньше. Просит, чтобы этот день мы провели в святости; чтобы Ангел-Хранитель не отступал от нас; чтобы были прощены наши грехи; чтобы нам было послано все доброе, что необходимо душам нашим, и мир миру; чтобы оставшуюся жизнь нашу мы закончили в покаянии и мире; чтобы удостоились христианской кончины; чтобы мы, испросивши благодати Святого Духа, сами себя, и друг друга, и всю жизнь нашу предали Христу Богу.
Во время этой ектении священник тайно молится: «Вручая Тебе жизнь нашу и надежду, мы в умилении и просим, и молимся Тебе, Владыко Человеколюбче: сподоби нас причаститься Небесных Твоих и страшных Таин, этой священной и духовной Трапезы, с чистой совестью, во оставление грехов, в прощение согрешений, во общение Духа Святаго, в наследствие Царства Небесного, в дерзновение к Тебе, не в суд или во осуждение».
И когда заканчивает диакон ектению, священник громким голосом воссылает молитву к Отцу Небесному, чтобы Он сподобил верующих помолиться тою же молитвой, какой молился некогда пред Своими страданиями Его возлюбленный Единородный Сын:
«И сподоби нас, Владыко, со дерзновением неосужденно смети призывати Тебе, Небесного Бога Отца, и глаголати»... И верующие поют молитву Господню «Отче наш», и эта молитва в литургийном освещении приобретает новый смысл – в ней мы слышим звуки молитвы Гефсиманской.
Когда Христос учил этой молитве Своих учеников, Он знал, что у каждого из Его последователей будет свой крест, и каждому будет тяжело, каждый будет молиться о «миновании чаши» так же, как молился Он. И как похожи эти молитвы. «Отче Мой», – молился Он, как Единородный Сын Отца. – «Отче наш», – взываем мы, как дети Небесного Отца по благодати.
«Пусть пройдет мимо Меня эта чаша», – взывал Он. И мы просим: «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго». «Но не Моя воля, а Твоя да будет», – говорил Он. И мы предаем себя в Его волю, когда произносим: «Да будет воля Твоя, яко на Небеси и на земли».
Нельзя, читая «Отче наш», не вспомнить молитву Гефсиманскую! Обе молитвы носят на себе один небесный отпечаток, обе молитвы, как две чистые струи, излились из одного Божественного Источника. Недаром и Святая Церковь единственный раз за всю Литургию повергает диакона на амвоне на колени*, являя образ молитвы Христа в саду Гефсиманском, когда Он пал ниц и молился с громким воплем. И как тогда, получив от Ангела бодрость, способную даже других (Апостолов) укреплять и ободрять, диакон, вставши, препоясует себя орарем, как бы укрепленный и стянутый силами благодати Духа Святого, и этим ободряя молящихся.
Преподав мир всем предстоящим, священник, после напоминания диакона о преклонении главы, молится, начиная с благодарения за силы Духа, ниспосылаемые от Господа, в таких выражениях: «Благодарим Тебя, Царю Невидимый, Который неисчетною Своею силою всему содействовал и множеством милости Своей из небытия в бытие все привел. Сам, Владыко, с неба призри на подклонивших Тебе главы людей; не человеку они преклонили главу, а Тебе, страшному Богу. Ты, Господи, Твои милости раздели каждому по его потребе, – плавающим спутешествуй, недугующих исцели, Врачу душ и телес».
И вслух возглашает: «Благодатию и щедротами Единороднаго Твоего Сына, с Ним же благословен, с Пресвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков». Клир поет: «Аминь».
А священник продолжает молиться: «Приникни, Господи Иисусе Христе Боже наш, от святого жилища Твоего и от Престола славы Царствия Твоего, и прииди, чтобы освятить нас, Сидящий горе со Отцем и здесь с нами невидимо пребывающий, и сподоби державною Твоею рукой преподати пречистое Тело Твое и Честную Кровь первее нам, и через нас всем людям Твоим».
Вы знаете, дорогие братия, что было со Христом Спасителем после Гефсиманской молитвы. Он был взят под стражу, судим, биен, заушаем, приговорен к смерти, совершил шествие (на Голгофу), был распят, снят с креста Иосифом и Никодимом и погребен во гробе новом в саду Иосифа Аримафейского. События крестных страданий, смерти и погребения так близки христианину, что он их всегда держит в своей памяти. Святая Церковь поэтому все страдания Господа подробно не живописует в этом месте Божественной литургии. Кроме того, воспоминания об этих страданиях, так сказать, вкраплены во всю Литургию.
Вы помните, еще на проскомидии, когда воспоминалось Рождество Спасителя, уже звучали грозные слова, вещающие о конце жизни Того, Кто и родился затем, чтобы умереть за людей. «Яко овча на заколение ведеся, как Агнец непорочный пред стригущими Его был безгласен, тако не отверзает уст Своих; во смирении Его суд над Ним совершился», – слышали мы вещания пророка Исаии.
«И один из воин копием ребра Его прободе, и тотчас изыде кровь и вода, и видевый свидетельствова, и истинно есть свидетельство его»,– повествовал нам тогда же и евангелист Иоанн Богослов.
По окончании проскомидии и потом по перенесении Святых Даров диакон и священник говорили о состоянии Христа во гробе: «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог». В начале Литургии о страданиях слышали мы в священной песни «Единородный Сыне...» По перенесении Даров с жертвенника на престол священник читал тропарь: «Благообразный Иосиф с древа снем пречистое Тело Твое» и «Яко живоносец, яко рая краснейший, воистину всякого чертога царского показался светлейший, Христе, гроб Твой, источник нашего воскресения».
Символ веры живописал нам распятие. Посему Церковь не нашла нужным в этом месте подробно описывать страдания Христовы, а лишь напоминает о них возношением святого Агнца.
Диакон громко возглашает: «Вонмем», а священник, взяв святой Агнец, возвышает его над дискосом, знаменуя этим вознесение Спасителя на крест. И громко исповедует, что на крест вознесена святыня и эта святыня может преподаваться только святым, возгласом: «Святая – святым».
Вполне понимая тайну вольных страданий Бога, Церковь вместе с сотником, некогда стоявшим у Креста, и сказавшим: «Воистину Божий Сын бе Сей», поет: «Един свят, един Господь Иисус Христос, в славу Бога Отца. Аминь».
И это «вонмем» диакона, и возношение Агнца напоминают верующим божественное «совершишася», когда тьма вдруг стала, когда завеса храма раздралась надвое, когда земля поколебалась и встали тела усопших святых. И обновляются в памяти и суд, и крестный путь, и страдания, и смерть, и положение во гроб Спасителя мира.
Задергивается завеса алтарная и прекращается всякое видимое служение и священнодействие: Христос положен во гроб, камень привален, печати наложены, поставлена стража. Начинается великое субботство, покой Господа в Его тридневном гробе. В церкви поется запричастный стих. Для верующих гроб безмолвен, но согласно песни церковной, «во гробе плотски, во аде же с душою, яко Бог», – в алтаре, этом гробе Спасителя, происходит таинственная жизнь: Христос сошел во ад, чтобы навеки соединить с Собой ветхозаветных праведников, умерших с верою в Него. И в алтаре Христос приобщает Себе через причащение Святых Тела и Крови священнослужителей, по благодати священства, которая отделяет их от мирян, похожих на ветхозаветных праведников, приобщенных Христом Спасителем до воскресения.
А народ безмолвно, в молитве, стоит у дверей гроба Спасителя и ждет, когда лопнут печати, падет стража, отвалится камень и явится собранию верных Своих Воскресший Христос.Явление Святых Даров
Наконец настало мгновение, которого мир ждал в течение тысячелетий. Божественный свет озарил сад Гефсиманский, глубокий покой субботы сменился жизнью Воскресения. Вековые деревья вертограда увидели под тенью своих ветвей светоносного Ангела. Земля затряслась, разверзлась гробовая пещера, печати и камень потеряли силу держать в своих объятиях Дивного Мертвеца, стража от страха попадала на землю, и из гроба восстал Христос, полный Божественной славы и величия, преображенный, прекрасный. В свете неизреченной славы и величия восстал из гроба Победитель ада и смерти, Владыка вселенной, Ангелов и человеков.
Мир никогда не переживал столь значительной минуты. Земля никогда не была столь счастлива, как в эти мгновения. «Сегодня все, – поет Церковь, – наполнилось светом: небо, и земля, и преисподняя, пусть празднует вся тварь восстание Христово, в котором и утверждаемся».
Этот Божественный свет Христова Воскресения озарил своим сиянием и Литургию. Все события, которые имели место в этот день у светоносного гроба Господня, ясно представляются и в храме за Литургией.
По окончании запричастного стиха с шумом отдергивается алтарная завеса, отверзаются царские врата, и взорам верных предстает внутренность Живоносного Гроба. Как Ангелы, облаченные в блистающие облачения (светлые одежды), священнослужители являются вестниками Христова Воскресения.
Поэтому, когда вы увидите диакона с высоко поднятой обеими руками Святой Чашей, возглашающего: «Со страхом Божиим и верою приступите», – тогда, подобно Марии Магдалине, поклонитесь в землю с чистой верой и благоговейным страхом! Это Сам Христос, прославленный и воскресший!
Видя своего Господа во славе Его Воскресения, Церковь поет: «Благословен Грядый во имя Господне, Бог Господь и явися нам!»
Мы, подобно детям еврейским, встречаем Христа, выходящего из Своего царственного чертога – Живоносного Гроба и, подобно Апостолу Фоме, исповедуем Его: «Господь мой и Бог мой! Благословен Грядый во имя Господне, Бог Господь и явися нам!»
Для чего же явился нам Господь? Для того, чтобы приобщить нас к радости Своего Воскресения; для того, чтобы Он был в нас, и мы в Нем, по слову Его: Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Я в нем (Ин. 6, 56). В этом смысл Его призыва «Со страхом Божиим и верою приступите», который Он влагает в уста диакона: «Я воскрес и спас вас, приступите ко Мне со страхом и верою, и Я преподам вам Тело Мое, за вас преломленное, и Кровь Мою, за вас излиянную».
Ежедневно за Литургией является нам Воскресший Христос, ежедневно звучит этот благостный призыв: «Со страхом Божиим и верою приступите». И страшно сказать, ежедневно почти остается без ответа, разве малютку поднесут иногда к Чаше Жизни, а взрослых не трогает этот призыв Учителя. Они так привыкли пренебрегать им, что даже не чувствуют, что так делать не должно. Самый яркий признак, как низко пал современный христианин...
Христиане, овцы Христа, перестали слышать голос своего Доброго Пастыря. Христиане отрицаются Христа, чуждаются Его, не приемлют Тела и Крови Христовых! Ужасная несообразность...
Где же полнота веры во Христа? Можно ли неосужденно носить имя христианина? Не для нас ли Христос пролил Свою Божественную Кровь? Не для нас ли страдал и умер? Не нам ли приготовил Небесную Вечерю? Не нас ли зовет ежедневно приступить к Чаше Жизни?
А мы? И начаша отрицатися вси (Лк. 14, 18). Не про нас ли это сказано? Мы отрицаемся то недосугом, то неготовностью, то отшествием в путь... Да что говорить, современные христиане не только отрицаются Чаши, но даже забывают нередко саму дорогу в Божий храм.
Остановимся мысленно на этом и ужаснемся, но не ужасом отчаяния, а ужасом покаянных слез и сердечного сокрушения о нашем окаянстве, и этот спасительный ужас снова приведет нас к отвергнутой нами Чаше Жизни. Будем как можно чаще приступать к Святой Чаше, хотя бы четыре раза в год: в дни четырех церковных постов, в дни болезни, в дни бед и скорбей, готовясь к опасному путешествию, к операции, женщины – к родам и т. п.
А когда присутствуем на Литургии и не причащаемся, будем встречать Христа с открытым сердцем и полною верою. Будем помнить, что, когда показываются во святых вратах храма таинственные Дары, нам является Воскресший Христос, и мы поклоняемся Ему, как мироносицы (Мф. 28, 9) и Апостолы (Мф. 28, 17). А когда услышим Его Божественный призыв к Святой Чаше, пусть сердце наше стремится к Нему всею своею силою, пусть удерживает нас от нее только одно сознание своего недостоинства, от которого мы пламенно желали бы избавиться.
Тотчас за призывом: «Со страхом Божиим и верою приступите» – начинается причащение мирян. Священник громко и проникновенно читает молитвы: «Верую, Господи, и исповедую...», «Вечери Твоея тайныя...» и «Да не в суд и в осуждение...» Благоговейно собравшиеся около амвона верующие повторяют про себя каждое слово молитв и, когда священник закончит, делают общий земной поклон, вслед за которым благоговейно, не нарушая тишины и порядка, подходят к Святой Чаше с крестообразно сложенными на груди руками.
Приняв Святое Причастие и отерев уста илитоном, целуют Чашу и отходят и стоят благоговейно, слушая окончание Литургии.
Причастив всех, священник и диакон входят в алтарь, ставят Святую Чашу на престол. Священник собирает оставшиеся на святом дискосе частицы, изъятые из просфор в честь Пресвятой Богородицы, в честь святых и вынутые за живых и умерших, и опускает их в Святую Чашу с Пречистою Кровию, произнося сначала пасхальную песнь: «Воскресение Христово видевше», «Светися, светися, Новый Иерусалиме» и «О, Пасха, велия и священнейшая, Христе...», а потом молитву: «Отмый, Господи, грехи всех поминавшихся здесь Кровию Твоею Честною, молитвами святых Твоих».
Так заканчивается принесение Безкровной Жертвы за живых и умерших, начавшееся за проскомидией. Там произносились молитвенно имена и изымались частицы за них из просфор, а здесь эти частицы опускаются в чашу и омываются Святою Кровию с молитвою, чтобы так же, как омываются частицы, были омыты грехи тех, за которых вынуты эти частицы. Хорошо было бы, если бы этот момент не пропускали верующие и к молитве священника об отмытии грехов поминавшихся за проскомидией присоединяли и свои молитвы.
Окончив обряд погружения частиц в Святую Чашу, священник снова является на амвоне, подобно тому, как Воскресший Христос в течение сорока дней неоднократно являлся и ученикам, и верующим. И из уст священника исходит благословение верующим: «Спаси, Боже, люди Твоя и благослови достояние Твое», в котором сообщается им тот мир, который преподал Христос Своим ученикам по Воскресении (Ин. 20, 19).
Любовию зажигаются сердца верующих и устами хора они поют радостную песнь: «Видехом Свет истинный...» Прочитаем ее по-русски: «Мы увидели свет истины, получили Духа Небесного, нашли веру истинную, поклоняемся Нераздельной Троице, потому что Она спасла нас».
Во время этой песни священник трижды кадит Святую Чашу и произносит тайно: «Вознесися на Небеса, Боже, и по всей земле слава Твоя». Из этих слов вы уже видите, какой момент наступает.
Священник, тайно произнеся в алтаре: «Благословен Бог наш», является на амвоне со Святой Чашей в последний раз – в знамение последнего явления Господа на горе Елеонской. Вы помните это последнее явление – Господь явился ученикам и пошел с ними, беседуя, на гору Елеонскую. Здесь Он поднял руки и благословил их в последний раз на земле. И когда Он их благословлял, отступил от них, Тело Его колыхнулось, и Он стал возноситься от них на Небо. Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с радостию великою (Лк. 24, 50–52).
Священник стоит на амвоне со Святою Чашею, высоко поднимает ее и крестообразно благословляет ею верующих со словами: «Всегда, ныне и присно и во веки веков», в которых слышится обетование Христа: Се, Аз с вами есмь во вся дни до скончания века (Мф. 28, 20). И вслед за благословением священник отступает со Святой Чашей в глубину алтаря, относя ее на боковой жертвенник, около которого стоит диакон и, знаменуя собою сонм Сил Небесных, хвалебными песнями встретивших вознесшегося Господа, благоговейно встречает Святую Чашу с возожженной свечой и благоухающей кадильницей.
Теперь уже боковой жертвенник знаменует собой Небо. Верующие земно поклоняются Возносящемуся Христу (оба явления Святых Даров непременно должны приветствоваться верующими земными поклонами) и, приняв от Него благословение, выражают великую радость песнью: «Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи». Прочитаем эту песнь по-русски: «Господи, пусть наполнятся наши уста хвалением Тебя за то, что Ты удостоил нас причаститься Святым Твоим Божественным бессмертным и жизнь дающим Таинам; соблюди нас в Твоей святыне, чтобы мы весь день поучались правде Твоей. Хвала Богу!»
Вот, дорогие братия, священные действия, которые живо и знаменательно передают нам все евангельские события – от Рождества до Вознесения Христова. Здесь, можно сказать, заканчивается Литургия как повторение жизни Христа и Его Искупительного Подвига. Но богослужение еще не кончено, остается еще поблагодарить Господа за Его благодеяние и испросить у Него благословения на выход из храма.* * *
Итак, перед нашими глазами в дивных образах величайшего из христианских богослужений прошла как сплошная Жертва любви за нас жизнь нашего великого Учителя и Господа. И не так прошла, чтобы мы были в ней посторонними зрителями, а так, что мы оказались и современниками и участниками этой Жертвы. Мы приобщились Христа, мы слились с Ним воедино в таинственном общении Его Пречистых Тела и Крови; мы ели Хлеб и пили Чашу жизни и приобщились этой Жизни. Мы испытали неземное блаженство от вкушения брачной вечери Агнца, и душам нашим сообщилась радость, превосходящая всякий ум.
Как не благодарить за это блаженство, как не воздать хвалу Великому Виновнику столь большого счастья?
И Церковь устами диакона, воссылает хвалу своему Создателю и Искупителю:
«Прости приимше божественных, святых, пречистых, безсмертных, животворящих и страшных Христовых Таин, достойно благодарим Господа».
Смотрите, сколь многими словами диакон характеризует безмерность дара, который мы получили в простоте сердца, как дети. Ему как бы не хватает слов, да и нет таких слов, какими вполне можно было бы обозначить великость блаженства верующих. Вот за это-то блаженство и призывает диакон «достойно благодарить Господа».
Но бурный дух земли, львиное рыкание диавола, ищущего, кого поглотити, сама наша греховная природа не замедляет напрячь все силы, чтобы лишить нас нашего блаженства, нашего небесного настроения. Об этом знают христиане и по опыту, и по предостережению Апостола: Блюдите, како опасно ходите (Еф. 5, 15). Знают они также, что без помощи благодати Божией им не одолеть этих препятствий.
Вот почему хвалебное славословие диакона переходит в детски доверчивую молитву о том, чтобы Господь «заступил, спас, помиловал и сохранил нас Своею благодатию». Это заступление и всецелое предание нашей жизни Господу, о котором говорит диакон далее, сделает так, что мы не падем под натиском врагов наших, а проведем весь этот день «свято, мирно и безгрешно». Словами «Господи, помилуй» и «Тебе, Господи» верующие выражают полное единомыслие и всецелую свою согласованность с молитвою диакона, каковую согласованность торжественно увенчивает священник возгласом: «Яко Ты еси освящение наше и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков». Хор: «Аминь».
Итак, все сделано. Христиане, облагодатствованные преискренним общением со Христом, вознесли Ему достойное благодарение, помолились о том, чтобы Господь дал им силу не растерять в суете житейской небесных настроений, навеянных Литургией.
Теперь предстоит выход из храма, что и возвещает священник громким возгласом: «С миром изыдем». Верующие отвечают: «О имени Господни». «Господу помолимся», – возглашает диакон, и читается так называемая заамвонная молитва. Священник выходит из алтаря и, пройдя амвон, спускается с его ступенек, чтобы стоять там, на полу храма, где стоят верные. Ведь и он выйдет из храма, и он, как и все, подвергнется соблазнам и возможностям падения. И вот пастырь вместе с пасомыми молится о ниспослании им Божиего благословения.
Вот содержание этой молитвы: «Благословляющий тех, кто достойно прославляет Тебя, и освящающий на Тебя надеющихся, Ты, Господи, спаси людей Твоих и благослови достояние Твое; полноту Церкви Твоея сохрани, освяти любящих благолепие дома Твоего, Ты тех прослави Божественною Твоею силою и не оставь нас, уповающих на Тебя. Даруй мир Твоему миру, Церквам Твоим, священникам, богохранимой стране нашей и всем людям Твоим. Так как всякое даяние и всякий дар, исходящий от Тебя, Отца светов, благ и совершенен, мы Тебе славу и благодарение и поклонение возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».
Вполне отдавшись настроению этой молитвы, верующие поют трижды: «Буди имя Господне благословенно отныне и до века». А священник, обратившись лицом к народу, благословляет наклоненные головы верующих, произнося: «Благословение Господне на вас Того благодатию и человеколюбием всегда, ныне и присно и во веки веков». «Аминь», – отвечают верные.
Еще раз, последний, обратив свое лицо к востоку, священник возсылает хвалу Богу словами: «Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе». К нему присоединяются верующие пением: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Господи, помилуй (трижды). Благослови».
Обратясь лицом к народу и держа в руке напрестольный святой крест, священник произносит: «Христос истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере, святых славных и всехвальных Апостол и всех святых, помилует и спасет нас, яко благ и человеколюбец».
Хор: «Аминь. Великаго господина...» и все многолетствование. Христиане подходят один за другим и целуют святой крест и благоговейно, в безмолвии покидают храм. Священник потребляет Святые Дары и вместе с причастниками, если таковые были, выслушивает благодарственные молитвы «по Святом Причащении».
Кончилась Литургия, но не кончилась ни на момент не прекращающаяся жизнь «странника и пришельца» на земле – христианина. Переступив порог храма, он волей-неволей должен погрузиться в жизнь, должен поставить себя в семейные, общественные, служебные и всякие иные отношения. Чувствуя вполне полное отвращение ко греху и храня себя «неоскверненным от мира», он обязан всегда и везде видеть перед собою Христа и неуклонно идти за Ним, следуя и примеру Его жизни, и Его заповедям. Он должен каждый вздох, каждое биение сердца, каждую мысль и слово, желание и поступок посвящать Богу и ближнему. Он должен во всех своих многочисленных жизненных проявлениях являть свою принадлежность к обществу Христову, быть не от мира сего.
Такое его поведение явит миру Небесное его происхождение. Тогда не только поступки его, но и сама внешность, лицо, одежда будут говорить людям, что это христианин: «Имейте любовь между собою и по этому узнают все, что вы Мои ученики» (См.: Ин. 13, 35). Если человек носит в своем сердце эту любовь, то уже невозможно будет не узнать, что он ученик Христов. Это будет сквозить во всех и важных, и неважных проявлениях его жизни.
Так создается человек – носитель в себе Божиего Царства. Такими людьми бедна наша современная действительность, но ими богата была эпоха первохристианская. Язычникам нетрудно было узнать, кто исповедует Христово учение. Если на лице и во всей внешности человека есть небесный отпечаток, особенная, неземная, христианину только свойственная одухотворенность, если хотя бы на площади подойти к такому человеку, оскорбить его, и он не ответит оскорблением, а наоборот, обнаружит желание подставить обидчику другую щеку, то не может быть сомнения: он – христианин.
Вот таким обязан быть христианин в жизни. По плодам их узнаете их (Мф. 7, 20). А без этих плодов, без этого умения жизнью своей являть свою принадлежность к христианству человек не может быть христианином, а является бесплодной смоковницей, которая, если не удосужится принести плода, неизбежно засохнет.
Одно из самых могущественных средств жить истинно христианской жизнью есть возможно частое посещение Божественной литургии. Существует пословица: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты». С кем мы часто встречаемся и проводим время, те и налагают на нашу душу свой отпечаток; мы становимся такими же, как они. Вы теперь знаете, что такое Литургия, знаете, с Кем мы входим в общение и каким воздухом дышим, пребывая за ней. Мы встречаемся с Самим Господом Иисусом Христом, таинственно восседающим на святом престоле в Таинах Своего Тела и Крови, общаемся и вместе служим со всем Небом, следим за жизнью Иисуса Христа, присутствуем при величайшей Крестной Жертве Его любви к падшему человечеству. Вот с Кем мы «знакомы», вот куда мы постоянно ходим. И душа наша незримо и неприметно для нас преобразуется, в ней водворяется Божие Царство, и она устрояется во образ Христа. Значит, чтобы воспользоваться этими средствами нужно прежде всего как можно чаще присутствовать за Божественной литургией не только в праздники, но, сколько возможно чаще, и в будние дни ходить к Литургии.
Но можно и часто ходить к Божественной литургии, и не воспользоваться той силой, какую сообщает она. Это бывает тогда, когда мы только устами говорим: «Господи, Господи», а сердце наше далеко отстоит от Него; когда мы только телом присутствуем в храме, а душа наша своими мыслями, желаниями и привязанностями странствует по распутьям мира.
Нет, входя в храм, мы должны отложить всякое житейское попечение, как бы отряхнуть прах мира от своих ног, должны заставить замолчать свою плоть, стоять в храме со страхом и трепетом, ни о чем земном не помышляя. Сердце свое и дух свой должны приготовить к восприятию небесных впечатлений, внимательно слушать и горячо молиться.
Такое стояние в храме, соединенное с частыми посещениями Литургии, и даст нам возможность перевоспитать своего внутреннего человека. Душа наша будет неприметно улучшаться, восходить от силы в силу, воспитываясь в искусстве истинно христианской жизни.
А приобщаясь Христовых Таин, мы соединимся с Самим Носителем этой жизни Господом Иисусом Христом. Соединяясь с Ним, мы перестаем быть своими, а становимся Христовыми, и живем уже не мы, а живет в нас Христос... И чем больше и чаще, чем искреннее и сознательнее будем мы посещать храм и слушать Божественную литургию, тем крепче и крепче будет нарастать в нас и понимание, и желание «жизни во Христе», тем сильнее и сильнее будет в нас влияние Литургии.
Если нам не придется в праздник пойти к Литургии, то у нас и праздник будет не в праздник, а если в будни простоим Литургию, то и в будни ликует душа, как в праздник... Но и этого мало. Нужна еще большая забота и усилие по выходе из храма, чтобы не потерять того настроения, какое приобрели при служении Божественной литургии. Нужно бережно, не расплескивая, нести в сосуде своей души это небесное настроение.
Если в течение хотя бы одного получаса мы сохраним в себе это настроение, то полчаса эти проживем по-христиански – никого не обидим, ко всем будем относиться любовно, с братской нежностью и предупредительностью... А если будем способны жить под этим настроением уже час, другой, то это станет громадным приобретением. И в конце концов настроение это сделается у нас постоянным, и мы будем жить истинно христианскою жизнью.
– Господи, Иисусе Христе! Зажги в нашем сердце горячее желание как можно чаще быть на Твоей таинственной Вечери! Помоги нам полною чашею черпать силы из этого источника воды, текущей в Жизнь Вечную. Дай нам силы воспитать в себе Твою Любовь Божественную, чтобы она сообщила нашей жизни ту Небесную красоту, по которой будут знать, что мы Твои ученики! Аминь.
* В то время существовала такая практика.Священноисповедник
Сергий Правдолюбов
1924–1925 годы
