 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 10-2009 |
В ПОМОЩЬ НАСТОЯТЕЛЮ
Реставрация и ремонт храмов
Мы продолжаем нашу рубрику «В помощь настоятелю», где предлагаем нашим читателям практические советы и рекомендации по широкому кругу вопросов, с которыми приходится сталкиваться настоятелю, членам причта и старостам. В этом номере мы предлагаем вниманию читателей вторую статью архитектора-реставратора Андрея Сергеевича Тутунова (первая статья «Кирпичные храмы в аварийном состоянии» была опубликована в: ЖМП. № 9). Наша цель – дать общее систематизированное представление о том, как необходимо вести реставрационные, восстановительные и строительные работы на приходе или в монастыре.
Архитектурная часть проекта реставрации
Как и в предыдущей статье, я обращаю внимание только на те вопросы, которые чаще всего возникают у прихода. Если приход заключает договор с реставрационной организацией, то последняя должна предоставить всю документацию в соответствии с действующими нормативами, а также обеспечить архитектурный и, возможно, инженерный надзор во время ведения работ.
Приведенный ниже перечень затрагивает только вопросы, связанные с архитектурной частью проекта реставрации:
1. Выбор реставрационной организации, архитектора.
2. Обмерные чертежи.
3. Эскизный проект.
4. Рабочие чертежи.
Нельзя обойти молчанием также и разногласия, наиболее часто возникающие между архитектором и заказчиком, в данном случае – архитектором и настоятелем, или архитектором и приходским советом. Кроме этого, я хотел бы предложить одно из архитектурных решений, когда от храма осталась только колокольня, что встречается достаточно часто.
Выбор проектно-реставрационной организации и архитектора
При выборе проектной организации перед настоятелем возникает множество проблем, порожденных нашим смутным временем.
В конце 1980-х и в последующие 90-е годы практически полностью развалились государственные реставрационные организации. Образовалось множество «ООО» и частных архитектурных мастерских, уровень профессионализма которых весьма различен. Часть архитекторов-реставраторов из-за отсутствия достаточного финансирования реставрации ушла в современное проектирование. В результате общий уровень подготовки архитекторов-реставраторов, а также качество проектов часто оставляют желать много лучшего.
Не последнюю роль здесь играет коррупция. Многим настоятелям известно, что в администрациях городов им зачастую практически в приказном порядке рекомендуют обратиться к какому-то конкретному архитектору или организации. И, к сожалению, далеко не всегда такая рекомендация основана на высоком профессионализме рекомендуемых...
Если вам порекомендовали какого-либо архитектора или организацию, не торопитесь заключать с ними контракт. Проверьте их с административно-правовой стороны, обязательно побывайте в отреставрированных ими храмах, выясните, сколько времени существует эта организация, то есть сделайте то же самое, что и при выборе инженерной организации. Нередко проектные организации предлагают услуги по подбору смежных проектных организаций, например, инженерно-строительных фирм или разного рода специалистов. Не торопитесь соглашаться в надежде на то, что с вас снимается часть забот. В результате за те же проекты по сантехнике или электрике вы будете вынуждены заплатить в два-три раза больше.
Хотелось бы предупредить об одной весьма распространенной ошибке. Не всегда архитектор, имеющий стаж 20 и более лет, обладает достаточным профессиональным уровнем. 90-е годы выплеснули на поверхность много и бездарных архитекторов, и просто проходимцев, которые не могли «развернуться» во времена профессионального контроля за архитектурной деятельностью. К сожалению, многие из этих людей устроились работать во всевозможные районные, областные и прочие управления культуры, организовали свои «ООО» и т. д. Последствия очевидны... С другой стороны, я встречал и немало хороших молодых архитекторов с относительно небольшим стажем работы. При этом все-таки нужно помнить, что архитектора, только что окончившего институт, лучше не назначать руководителем проекта. Как видите, вопрос очень сложный, поэтому не жалейте времени на поиски надежного проектировщика!
За последнее время мне встречались просто анекдотические ситуации, две из которых я хотел бы здесь привести из-за их типичности. На одном из приходов мне представили барышню лет 30, которую отрекомендовали как архитектора. После того как она ушла, я получил дополнительные пояснения: «Она у нас за архитектора, но и вроде как монашка, поэтому часто ездит по монастырям и на стройке часто отсутствует». Результатом проектной и строительной деятельности этой дамы была приходская школа с окнами в виде бойниц, треснувшая пополам через несколько месяцев после возведения.
В другом случае я проверял проект приходского архитектора. При рассмотрении проекта храма сразу стало очевидно, что своды над трапезной должны были бы рухнуть если и не в процессе строительства, то уж при первом богослужении обязательно. Когда я спросил, как он себе представляет систему работы сводов, горе-архитектор погрузился в глубокое молчание.
И в том и в другом случае я пытался выяснить, как можно было поручать проект дилетантам, и получал один и тот же ответ: «Он (она) один из самых старых прихожан нашего храма, и мы не хотим его (ее) обидеть». Кроме того, проекты были почти бесплатные – об этом не было сказано, но это подразумевалось. И никто, как правило, не задумывается о том, что безграмотность архитектора может повлечь за собой впоследствии дополнительные расходы в миллионы рублей.
Вывод напрашивается сам собой: членство в приходе и диплом об окончании художественного училища не могут быть основанием для проектировочной деятельности и ведения строительства.
Обмеры и обмерные чертежи
Данный этап является обязательным и регламентирован законодательством.
На этом этапе работы разногласий практически никогда не возникает. Единственная проблема, с которой довольно часто приходится сталкиваться, это невозможность произвести полноценные обмеры из-за отсутствия возможности подняться на крышу храма, колокольню и т. д. Это затруднение возникает, если на храме нет лесов, а длина лестниц не позволяет подняться к обмеряемой части здания. Недостаток размеров, полученных путем измерений, приходится компенсировать работой с фотографиями, подсчетом рядов кирпича и прочими дедовскими способами. Для выпуска эскизного проекта реставрации, представляемого в государственные разрешительные органы, этого достаточно, но для обмеров деталей, а также для выпуска рабочих чертежей, архитектору необходим доступ к каждому участку как фасадов, так и интерьеров. Если есть возможность, желательно установить на обмеряемой части храма хотя бы небольшой фрагмент лесов или систему лестниц.
Практически всегда для выпуска эскизного проекта необходимо произвести обмеры скрытых архитектурных элементов: цоколя, засыпанного землей, остатков наличников, скрытых поздней штукатуркой и т. д. Для этого приход должен заранее выделить нескольких рабочих, которые по указанию архитектора выполнят необходимые работы по рытью шурфов или удалению фрагментов штукатурки. Желательно этот вопрос решить заранее, а не в последнюю минуту, что неизбежно влечет за собой потерю времени.
Кроме того, хотелось бы напомнить об очень важной проблеме – суровости нашего климата. Надо стараться организовать работы так, чтобы архитектору не пришлось вести обмеры поздней осенью и зимой. Производить обмеры здания при температуре даже в 5 градусов мороза – далеко не самое приятное занятие, при температуре минус 10–15 градусов с ветром (а на лесах, как правило, всегда ветер) больше двух часов выдержать трудно, ведь архитектор при обмерах двигается мало, быстро замерзает и становится практически нетрудоспособным. Из-за этого архитектор выезжает на объект не на полный рабочий день, а только на несколько часов, что может отразиться на смете.
Часто архитекторы в возрасте просто отказываются выезжать на обмеры в сильный холод. Вопрос может показаться, на первый взгляд, не очень серьезным, но он сильно влияет на сроки выдачи проектной документации. Поздней осенью обмерам также мешают дожди. И дело даже не в том, что архитектор промокает (хотя его тоже жалко), главное – промокает в течение 2–3 минут бумага, на которой он работает. Рисовать и писать на мокрой бумаге практически невозможно.
Не последним является и вопрос транспорта. Хорошо, если архитектор имеет собственную машину, если же машины у него нет, то желательно, чтобы приход взял на себя решение вопроса транспортировки архитектора к объекту и обратно.
Обмерные чертежи необходимы, в основном, архитектору, но настоятель всегда может попросить себе несколько копий. В любом случае том с обмерными чертежами будет предоставлен архитектором для подачи в государственные инстанции и заказчику.
Эскизный проект реставрации
Это также обязательный этап, регламентированный законодательством.
Именно на этом этапе часто начинаются разногласия между архитектором и приходом. Здесь я вынужден начать с констатации малоприятного факта: при общении со своими коллегами я регулярно слышу одну и ту же фразу: «Со священниками (тем более с игумениями женских монастырей) работать очень трудно – требований и самомнения масса, а платят плохо». К счастью, мнение, что в храме нужно работать исключительно «во славу Божию», сейчас встречается все реже. Хочу сразу оговориться, что полностью согласен с тем, что не только архитектор, но и каждый христианин, где бы он ни работал, должен работать во славу Божию, то есть, в первую очередь, добросовестно. Если он при этом желает выполнить свою работу бесплатно – это вопрос его личных возможностей и благочестия.
Наиболее часто встречающиеся разногласия – это разногласия из-за оформления фасадов и интерьеров.
1. Фасады
Многие храмы, особенно древние, за время своего существования подвергались значительным переделкам – достраивались колокольни, менялись главы, формы кровли и т. п. Существуют различные методы реставрации в зависимости от типа того или иного памятника. Этой теме посвящена обширная литература, как наша, так и зарубежная. Основная проблема, с которой сталкивается архитектор, это попытка прихода разобрать ту или иную часть храма и заменить ее другой по той причине, что архитектурный стиль постройки или какого-либо ее элемента не соответствует, с точки зрения прихода, «истинно православной архитектуре». Напротив, утраченные элементы часто пытаются восстановить в «православных русских формах», как их понимает настоятель и приходской совет. В основном это касается глав, крестов, дверей, штукатурного декора, иконостаса и др.
Завершение храма. Любой священник из курса семинарии должен помнить, что Православная Церковь признает все формы креста, а не только восьмиконечный.
Тем не менее постоянно приходится убеждать священника в том, что необходимо устанавливать крест той формы, которая соответствует архитектурному стилю храма. Поскольку древних памятников у нас сохранилось мало и восстанавливаются, в основном, храмы XVIII – начала XX в., то достаточно часто встает вопрос об установке четырехконечного креста, иногда с полумесяцем в основании. Конфликты на этой почве стали уже общим местом в противостоянии архитектора и прихода.
Приведу два ярких примера: одна из старейших и опытнейших реставраторов России, проработавшая в реставрации более полувека, восстанавливала храм в Подмосковье. Юный, энергичный настоятель, только что закончивший семинарию, заявил почтенному реставратору, что предложенный ею крест он устанавливать не даст, так как это крест не православный. Убедить его в обратном стоило большого труда...
В данной ситуации победителем вышел архитектор, но, к сожалению, так бывает далеко не всегда. В одном из монастырей архитектурной комиссии так и не удалось убедить игумению установить на храм крест, исторические формы которого были документально зафиксированы и по которым он был выполнен.
Все это самодурство и, по сути дела, беззаконие прикрывается мнимым радением о чистоте Православия. Довольно часто звучащие заявления о том, что храм – это прежде всего храм, а потом уже памятник архитектуры, также свидетельствует о невысокой культуре говорящего. Правильнее было бы сказать, что храм – это и храм, и памятник архитектуры. Только совершенным отсутствием исторической памяти можно объяснить причины возникновения описанной выше проблемы.
Купола. Еще более странным является желание устанавливать купола «православной» формы. Однако и с такой проблемой мне тоже приходилось сталкиваться. Требование ставить, например, на ампирный храм, построенный в начале царствования императора Николая I, луковицу в стиле конца XVII в., очевидно, не нуждается в каких-либо комментариях. Можно лично любить или не любить тот или иной архитектурный стиль, но нельзя же возводить в ранг канона личные симпатии!
Покраска храма. Часто возникают проблемы с покраской храма. Сначала приведу наглядный пример: в Москве в 70-е годы теперь уже прошлого века был отреставрирован храм эпохи расцвета барокко. Как и многие храмы этой эпохи, он был богато декорирован снаружи – сложные карнизы, лепнина и т. п. В результате исследований было обнаружено, что первоначально стены храма были покрашены в темно-вишневый цвет. Весь декор был белым. После того как храм был передан приходу, его перекрасили полностью – включая зеленую крышу. В итоге храм стал весь белым, из-за чего пропал, стал практически невидим весь декор фасада, а кровля стала нежно-зеленой, «как травка». Купол же, согласно «открыточной» традиции, был выкрашен в небесно-голубой цвет. Получилась стандартная пошлость.
Покраска храма должна соответствовать эпохе строительства. В эпоху барокко были приняты одни цвета, в эпоху ампира – другие. Достаточно обратиться к специальной литературе, чтобы свести к минимуму подобные ошибки.
Я так подробно останавливаюсь на покраске, потому что ее часто производят без согласования с архитектурным надзором. Если же вы все-таки решили покрасить храм сами, то попытайтесь сначала найти следы первоначальной покраски. Чаще всего она сохраняется во внутренних углах, куда не попадает дождевая влага: под уличными подоконниками, в углах между стеной алтаря и собственно храма, стеной трапезной и стеной храма, под карнизами и в других малодоступных местах. Необходимо учитывать, что всегда имеется несколько слоев покраски и необходимо определить каждый цвет. Образцы берутся с разных мест храма. Цвет пигмента и его процентное содержание определяются не на глаз, а под микроскопом.
Проблема намного сложнее, если храм имеет несколько периодов строительства. Предположим, храм построен в эпоху барокко и основное поле стены было покрашено в глубокий вишнево-красный цвет. В эпоху ампира к храму пристроили трапезную и покрасили весь храм в распространенный в ампире желтый цвет, а в начале XX века к трапезной пристроили кирпичную неоштукатуренную колокольню. В какой цвет красить храм? Ответ в таком случае может дать только специалист.
Вопросы, связанные с цветом кровли, возникают при использовании металла, окрашенного в заводских условиях. На заводе цвет составляется при помощи специальной колеровочной машины, в него входит много разных пигментов. Чаще всего на рынок попадает металл, окрашенный в «модные» цвета или же цвета, характерные для автомобильной промышленности. Например, получить «традиционный» зеленый цвет бывает далеко не просто. Чаще всего он имеет оттенки синего спектра разной степени интенсивности. Поверхность металла при заводской окраске также выглядит как автомобильное крыло, правда с годами блеск исчезает и поверхность становится матовой.
При приобретении окрашенного металла желательно найти металл «чистого» цвета – без примесей большого числа других пигментов. Кроме того, обязательно покупайте металл сразу на всю покрываемую поверхность. Если вы будете приобретать металл разными партиями, то наверняка он будет разных оттенков. Это будет бросаться в глаза после того, как металл уложат на место.
Штукатурные элементы. Большой опасности часто подвергаются штукатурные элементы. Заказчик, случается, не понимает их значения для облика храма, они кажутся ему ненужными, излишними. Поэтому предпринимаются попытки как можно быстрее сбить сохранившиеся остатки и все «ровненько» заштукатурить.
Пристройки: разборка или новое строительство? Вопрос разборки того или иного позднего элемента или пристройки не нов. В довоенные годы и вплоть до начала 1970-х годов среди части реставраторов существовало мнение, что необходимо разбирать и уничтожать большую часть позднейших наслоений. Признаюсь, что и сам я в то время считал именно так. В ряде случаев это было, безусловно, оправданно, что хорошо видно на примере Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры, собора Андрониевского монастыря в Москве и т. д.
Но в других случаях уничтожались трапезные и колокольни, пристроенные к древнему храму в эпоху ампира и позже. После того глобального уничтожения, которому подверглось наше архитектурное наследие, сегодня мало у кого из трезвомыслящих реставраторов поднимется рука снести, скажем, крыльцо конца XIX века, пристроенное к храму XVII века. Но теперь, увы, «болезнью» сноса поздних пристроек «заболели» приходские батюшки. Отцы, прошу вас, не повторяйте наших ошибок!
К сожалению, из-за распространения коррупции бывают случаи, когда приходы в обход епархиального начальства получают разрешение на сооружение притворов, колоколен и других строений.
Помните также и о том, что любые попытки пристроить к храму, являющемуся памятником архитектуры, современные пристройки, меняющие исторически сложившийся вид храма, совершенно недопустимы и являются преступлением перед культурой и историей нашего Отечества!
Необходимо также помнить, что вокруг каждого храма существует так называемая охранная зона, строить в которой можно только после получения разрешения. К сожалению, этот закон регулярно нарушается.
Приспособление сохранившейся колокольни под часовню. Мне хотелось бы остановиться на случае, когда от храма осталась только колокольня. Это нередкое явление – в советское время при сносе храма колокольню иногда оставляли, чтобы использовать ее как водокачку или пожарную вышку. Чаще всего такие колокольни встречаются в селах или бывших усадьбах.
При отсутствии средств на строительство храма можно превратить колокольню или в часовню, или в маленький храм, но такой проект – во избежание ошибок – следует поручить архитектору.
Общая схема достаточно проста: закладываются северный и южный пролеты первого яруса (если они есть); с восточной стороны, если планируется небольшая церковь, по проекту возводится апсида в стиле колокольни. Само здание колокольни реставрируется. Территория снесенного храма расчищается, фиксируются и консервируются остатки стен и фундаментов. Во время разборки территории храма все находимые фрагменты бережно сохраняются, как было сказано выше. Они могут понадобиться при реконструкции храма, если у прихода появится такая возможность.
Хотел бы также привести цитату из статьи академика Д. С. Лихачева: «Всякий памятник есть документ своей эпохи. Неправильное лечение этого документа, неправильные задачи, которые ставит перед собой реставратор, или его попытки к «сотворчеству» приводят к тому, что документ частично или полностью заменяется макетом... Памятник не просто должен быть вылечен сам по себе, но он должен найти свое место в той материальной и социальной среде, которая его окружает. Если эта среда недостаточно интеллектуальна и не способна понять ценности памятника, не обладает достаточными знаниями по истории и истории культуры, не осознает своей двойной ответственности перед прошлым и будущим,... то реставратор обязан «вылечить» памятник в такой мере, чтобы, не теряя своей документальности (курсив мой. – А. Т.), памятник смог стать в достаточной мере «авторитетным» и не подвергнуться риску быть снесенным, причисленным к памятникам «второстепенного» значения, смещенным с места, замененным макетом (реконструкцией)» (Восстановление памятников культуры (Проблемы реставрации): Сб. статей / Под ред. Д. С. Лихачева. М., 1981).
2. Интерьеры
Сложной является и проблема иконостаса, а также настенной росписи. Обычно иконостас утрачен полностью, но бывают случаи, когда утрачены только иконы и накладные декоративные элементы иконостаса. Иногда сохраняется верхняя часть иконостаса, до которой мародеры не сумели добраться.
При восстановлении иконостаса следует иметь в виду, что в настоящее время имеет место тенденция устанавливать в храм, независимо от времени его постройки, тябловый иконостас в стиле XVI в.
Сразу хотел бы уточнить, что речь идет об архитектурном стиле иконостаса, а не об иконах. Иконы и роспись храма будут рассмотрены отдельно. Архитектурный стиль иконостаса является неотъемлемой частью архитектурного стиля храма. Тем не менее регулярно приходится видеть в храмах, независимо от их архитектурного стиля, тябловые иконостасы, которые характерны, в основном, для допетровской эпохи. Особенно странно они выглядят в храмах второй половины XVIII – первой половины XIX в. Архитектура этого периода изначально не рассчитана на установку тяблового иконостаса, в таких храмах он всегда выглядит инородным элементом. Наиболее часто встречающиеся объяснения со стороны прихода, почему, скажем, в ампирном храме установлен тябловый иконостас, можно разделить условно на 4 группы:
1. Некомпетентность заказчика в данном вопросе, что никак не может являться оправданием, поскольку в академическом курсе церковной археологии русской церковной архитектуре уделено далеко не последнее место.
2. Относительно невысокая цена тяблового иконостаса, который, собственно говоря, представляет собой сетку из балок и стоек, заполняемую иконами. Стремление оптимизировать затраты на установку иконостаса, конечно, не лишено оснований, однако оно не совсем верно по следующим причинам.
Во-первых, в барочных, особенно в классических и ампирных иконостасах, достаточно большую площадь занимает фон – основная поверхность иконостаса, в которую врезаются обрамленные профилями иконы, в то время как в тябловых иконостасах основной фон состоит из икон. Совершенно очевидно, что квадратный дециметр струганой окрашенной доски в несколько раз дешевле квадратного дециметра иконописи.
Во-вторых, никто и не призывает устанавливать на иконостасе классические колонны с развитыми капителями или барочную лепнину. Соответствие архитектурному стилю достигается не количеством деталей, характерных для данного стиля, а благодаря правильному общему рисунку, архитектуре иконостаса. Изготовление на фрезерном станке необходимого метража профилированных профилей-накладок, необходимых для оформления иконостаса, очевидно, будет стоить дешевле икон.
3. Идейная причина – я бы назвал ее «архитектурным старообрядчеством», когда форма начинает тяготеть над содержанием. Иначе говоря, сторонники этого направления утверждают, что до Петра I все в церковном искусстве было хорошо, а после Петра I все стало плохо. Думаю, что такие вопросы должна решать церковная полнота, а не отдельно взятый батюшка или приход.
4. Требование благотворителя установить обязательно тябловый иконостас. Безусловно, настоятель должен в этой ситуации, освежив свои знания по истории русской архитектуры и истории Русской Церкви, со сметой в руках постараться объяснить благотворителю, какой именно иконостас должен быть в данном храме, а также представить смету на стоимость того и другого. В сметную стоимость обязательно должна быть включена и стоимость икон.
Другой весьма негативной тенденцией является стремление установить иконостас, соответствующий принципу: «чем богаче, тем красивее». При таком подходе богатство, как правило, определяется площадью золоченой поверхности и числом завитушек на квадратный метр. Приведу здесь пример из русской классики: «Я вошел в избу, или во дворец, как называли ее мужики. Она освещена была двумя сальными свечами, а стены оклеены были золотою бумагою...» (А. С. Пушкин. Капитанская дочка).
Это то самое представление о богатстве, которое до сих пор сохранилось среди обывателей. Причины очевидны – отсутствие чувства меры, общей культуры. Никто никогда не отрицал значения золота как высокодекоративного материала, важно лишь то, сколько и где его использовать.
Также, к сожалению, мастерские, занимающиеся проектированием и изготовлением иконостасов, часто предлагают иконостасы невысокого художественного уровня, но зато перенасыщенные декоративными элементами. По непонятной причине за образцы нередко берутся иконостасы второй половины XIX в. провинциального уровня, периода распространения эклектики в архитектуре (приблизительно вторая половина XIX в.).
Безусловно, и в этот период встречается множество выдающихся храмов с прекрасными иконостасами, тем не менее временем расцвета русской архитектуры этот период назвать трудно. При той массовости, которую приобрело тогда церковное строительство, невозможно было требовать высокого художественного уровня от всех построек. Элементы же резьбы современных иконостасов часто копируют резьбу на деревенских избах начала XX в. центральной полосы России. Образцом же для последних служили постройки в так называемом «русском стиле», вошедшем в моду во второй половине XIX в., а также издания с образцами резьбы, разработанные столичными архитекторами. Образцы эти своеобразно перерабатывались крестьянами и городскими обывателями при отделке изб и городских домов.
При желании использовать как образец прекрасную самобытную народную русскую резьбу необходимо обратиться к специальной литературе на эту тему, а не к популярным изданиям, лежащим во всех книжных магазинах.
Кроме того, современная резьба часто напоминает мебельную резьбу брежневской эпохи. Мебель в это время частично поступала в СССР из восточно-европейских стран, в частности из Румынии и Болгарии. ПТУ и художественные училища в это время готовили резчиков в основном для советских мебельных фабрик и в незначительной степени – для сувенирных мастерских. Нередко на иконостасе можно заметить резной элемент с какого-нибудь румынского гарнитура. К сожалению, современные иконостасы по художественному уровню часто близки к художественному уровню ПТУ, имеющих теперь название чуть ли не академий. Проведите небольшой опыт: зайдите в сувенирную лавку, торгующую ширпотребом для иностранцев, и сравните качество продающихся там резных изделий с резьбой среднего современного иконостаса – вы не увидите практически никаких различий.
Один из путей получить иконостас, который не будет апофеозом безвкусицы, – это просто максимально точно копировать лучшие старые образцы. Если есть возможность, просмотрите максимум альбомов и книг, в которых встречаются фотографии существующих старых иконостасов. Я говорю о существующих, так как при необходимости вы всегда можете если не сами поехать для фотографирования, то попросить кого-нибудь из знакомых детально отснять иконостас крупным планом. В соответствующей литературе вы всегда найдете иконостасы в «русском стиле», стиле ампир и др. Попросите подрядчика изготовить максимально близкую копию с учетом размеров вашего храма.
Разумеется, наиболее просто вопрос решается при изготовлении иконостаса для храма допетровского времени. В этом случае со спокойной совестью можно устанавливать тябловый иконостас. Не рекомендую покрывать тябла обильной резьбой, так как, во-первых, это дорого, а во-вторых, использованные мотивы резьбы могут быть заимствованы из плохо понятого псевдорусского стиля или мебельной фабрики. Возможна роспись растительным орнаментом, но тоже скромная. Использование басмы как декоративного покрытия тябел, к сожалению, достаточно дорого, поэтому для снижения стоимости вполне допустимо использовать не серебро, а более дешевые металлы. Примерами басменной отделки могут служить иконостасы Успенского собора в Московском кремле, Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры и др.
3. Роспись стен
Роспись стен является неотъемлемой частью архитектурного интерьера храма. Нарушение иконописных канонов и замена иконописи живописью на религиозные сюжеты, получившая распространение в послепетровское время, не соответствует иконописной традиции Православной Церкви. Воспроизводить ее в храмах, утративших роспись, не рекомендуется. Наибольшую трудность вызывает расписывание храмов классического стиля, построенных в конце XVIII – первой половине XIX в. (ампир).
В данном случае я могу высказать только свою точку зрения, отнюдь не претендуя на ее правильность. Лучше свести роспись к минимуму, заменив ее при крайней необходимости орнаментом, соответствующим данному стилю. Традиционная роспись всего храма при классическом интерьере и иконостасе будет выглядеть абсурдно.
Что касается храмов второй половины XIX – начала XX в., то проблема стоит не так остро, поскольку храмы имеют чаще всего «нейтральные» интерьеры, что не только дает возможность, но и обязывает расписывать их в иконописной манере.
Настоятельно не рекомендуется приглашать к этой работе, по дореволюционному выражению, «богомазов». Часто это «профессионалы» весьма низкого уровня, в советские времена специализировавшиеся на расписывании клубов и домов культуры, или же просто маляры-альфрейщики, присвоившие себе право называться художниками. Чаще всего они берут за основу худшие образцы церковной живописи начала XX в.
Мне неоднократно приходилось сталкиваться с курьезами в этой области: на одной росписи я обнаружил, что 6 ангелов имеют 13 крыльев – художник, видимо, «для полноты картины» добавил еще одно крыло. На другой росписи, изображающей Рождество Христово, у волхвов, изображенных босыми, пальцы на руках и ногах были почти одной длины. К сожалению, исправление таких «шедевров» иногда наталкивается на противодействие со стороны прихода: так, в одном приходе свод храма был расписан розовыми ангелочками на голубом небе. На сделанное старосте предложение закрасить это богохульство последовала просьба сделать все «порозовее и поголубее».
4. Полы
Разногласия по поводу покрытия полов храма, как ни странно, возникают достаточно часто. Дело в том, что сейчас модно делать в храме мраморные полы, что для многих является признаком красоты и богатства. В России же мраморные полы встречались невероятно редко: как в силу их дороговизны, так и потому, что мрамор, как мягкий материал, изнашивается довольно быстро. Не часто встречались и гранитные полы – из-за сложности обработки материала. В любом случае, во время проведения исследовательских работ почти всегда можно обнаружить фрагменты первоначального покрытия: каменные или чугунные плиты, разнообразная плитка, кирпич. Чаще всего использовались песчаниковые или белокаменные плиты. Плитка также встречается, особенно метлахская, распространившаяся в России в конце XIX в.
Если есть возможность, лучше всего устраивать полы из каменных плит по насыпному слою. Большая часть восстанавливаемых храмов – это сельские храмы или храмы небольших городов. Устройство в них мраморных полов из плиток современного формата полностью противоречит архитектуре храмов и их внутреннему убранству.
Белокаменные полы можно делать в храмах, в которых число прихожан на воскресной службе не превышает в среднем 200–250 человек. Если же приход большой, желательно устраивать полы из песчаника, как материала более твердого. Размеры плит могут быть 12х12 вершков и более – при вершковой толщине, то есть 535х535 мм и толщиной 45 мм.
Полов из плитки желательно избегать, так как плитка не пропускает влагу, а вместе с ней и соли (см. выше). В результате соли, скапливаясь под плиткой, начинают мигрировать вместе с влагой к стенам, и на стенах появляются дополнительные высолы.
Метлахская плитка, которую часто можно встретить в храмах, начала распространяться только с середины XIX в., а массовое распространение получила в конце XIX – начале XX в. Ее широкое применение обусловлено высокими механическими качествами, а также относительной дешевизной и модой. К сожалению, ее применение в храмах, сложенных на известковом растворе, вызывает вышеуказанные проблемы.Андрей Тутунов
