Журнал Московской Патриархии 12-2003

ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ

12-2003

ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ

Московский кафедральный
Богоявленский собор в Елохове

К 150-летию со дня освящения

       В настоящее время по благословению настоятеля собора протопресвитера Матфея Стаднюка Церковно-научный центр "Православная энциклопедия" готовит к изданию книгу об истории храма Богоявления Господня в Елохове и его прихода - обширный научный труд московских исследователей лауреата Макариевской премии профессора В. А. Любартовича и доктора филологических наук, главного научного сотрудника Государственного Исторического музея Е. М. Юхименко.
       С согласия издателя мы предлагаем вниманию читателей фрагмент этой книги, повествующий об истории строительства и украшения храма в 1837-1853 годах.

       Богоявленская церковь в подмосковном селе Елохове известна по крайней мере с XVII века. Сначала деревянная, в 1717-1731 годах она была выстроена в камне. Торжественное освящение храма в присутствии главной жертвовательницы - царевны Прасковьи Иоанновны 4 июля 1731 года совершил архиепископ Сарский и Подонский Леонид. В конце XVIII века храмовый ансамбль значительно обновился: в 1789-1793 годах была построена обширная каменная трапезная¹ с двумя приделами: Благовещенским и Святителя и Чудотворца Николая (освящен в 1792 году); тогда же приступили к строительству примыкающей к западной стене трапезной колокольни, завершившемуся до 1806 года.
       Каменный Богоявленский храм простоял целое столетие, когда его сменил новый - в современных, всем хорошо известных формах. Его освящение после завершения продолжавшихся шестнадцать лет работ по строительству, внутренней отделке и украшению интерьера храмового здания состоялось 150 лет назад - 18 октября (ст. ст) 1853 года² . Торжественную службу совершил святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский, в сослужении настоятеля собора протоиерея Василия Сахарова, священника Петра Козьмина, диаконов Иакова Александрова и Иосифа Ремезова, псаломщика Андрея Соловьева.
       К 1837 году назревшая задача постройки нового большого каменного храма приобрела реальные очертания. "Сего ж 1837 года мая 21-го дня, - записано в клировой ведомости на 1837 год, - настоящая холодная церковь по прошению прихожан разобрана и начата каменная же, которая строится на иждивение прихожан и прочих доброхотных дателей по плану, начальством утвержденному"³ . В ведомости 1849 года особо отмечалось, что новая церковь строилась "в обширнейшем противу прежней размере и лучшей архитектуры"⁴ .
       По всей видимости, у истоков этой идеи стояли елоховские священники - протоиерей Александр Евлампиев Покровский и отец Никита Иванов Карпов; на их долю выпали труды по организации и началу строительства. Однако воплотили проект в жизнь уже их преемники - протоиерей Василий Семенов Сахаров (с 1840 года) и отец Петр Иванов Козьмин (с 1844 года), на время служения которых пришелся основной объем работ по сооружению храма, контроль за строительными работами, роспись и внутреннее убранство церковных интерьеров, сбор дополнительных средств. Во время строительных работ службы шли в трапезной.
       Для возведения нового Богоявленского храма был приглашен московский архитектор Евграф Дмитриевич Тюрин (1792-1870)⁵ . Выпускник архитектурной школы Экспедиции кремлевского строения, он в 1821 году получил от Императорской академии художеств звание "назначенного в академики". Начал с преподавательской работы: с 1822 года преподавал в архитектурной школе, которую окончил сам, с 1832 года - член конференции Московского дворцового архитектурного училища. В 1830-е годы перешел к практической работе: в 1833-1838 годах - архитектор Медико-хирургической академии, с 1838 года - член комиссии по построению Храма Христа Спасителя. С 1840 года - архитектор, с 1858 года - директор (старший архитектор) чертежной Московской дворцовой конторы.
       Следует обратить внимание на те работы Е. Д. Тюрина, которые предшествовали строительству Елоховского храма: возведение деревянного дворца с павильоном в Коломенском на месте разрушенного в 1812 году (1825); восстановление Арсенала в Кремле (1825- 1829), перестройка Александринского дворца в Нескучном саду и строительство ряда корпусов при нем (1833-1834), перестройка дома Пашкова под аудиторный корпус Московского университета (1833-1837) и постройка университетской церкви святой мученицы Татианы (1834).
       Очевидно, прихожане Богоявленского храма обратились к архитектору хотя и известному в Москве, но крупных самостоятельных проектов почти не имевшему (заметим, что храм в Елохове был последней и самой значительной творческой работой Е. Д. Тюрина). Кроме того, судя по выполненным к середине 1830-х годов проектам, церковная архитектура не составляла сферы его преимущественного профессионального интереса: им была построена только одна церковь, причем ее архитектурное решение во многом диктовалось окружающими ее светскими постройками. Тем не менее выбор Богоявленского прихода оказался очень удачным: Е. Д. Тюрин выстроил красивый, величественный храм, ставший украшением не только своего района, но и всей Москвы.
       Точно не известно, когда архитектор получил новый заказ, но 7 сентября 1835 года его чертежи, рассмотренные ранее в Комиссии для строений в Москве, были утверждены московским генерал-губернатором князем Д. В. Голицыным⁶ .
       Прежняя невысокая одноглавая церковь была заменена грандиозным кубическим зданием, увенчанным могучим пятиглавием; над карнизом был возведен мощный аттик, создающий как бы ступенчатый переход к пирамиде куполов; гладь стен контрастировала с пышными, почти барочными колоннадами, окружающими барабаны. По мнению специалистов, Богоявленский храм стал одним из последних крупных памятников московского классицизма, его главный купол несет в себе черты несомненного подражания микеланджеловскому куполу собора святого Петра в Риме, что свидетельствует о начале периода эклектики⁷ .
       Сооружение новой Богоявленской церкви растянулось на много лет. Когда к лету 1840 года приступили к возведению барабана центрального купола, в строительстве обнаружились некоторые неполадки, внушившие прихожанам опасения. В июле 1840 года они обратились в Московскую Духовную консисторию с прошением проверить "прочность и правильность созидаемого приходского храма", в связи с чем Комиссия для строений в Москве поручила старшему архитектору И. Т. Таманскому и архитекторам Комиссии Н. И. Козловскому и В. А. Балашову "произвести надлежащее освидетельствование" постройки. По просьбе митрополита Московского Филарета от 22 октября 1840 года возглавил комиссию чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе академик архитектуры М. Д. Быковский. Дело по проверке, принявшее серьезный оборот, тянулось почти целый год, до 12 июня 1841 года⁸ .
       Первая комиссия к единому выводу прийти не смогла, и ее члены представили в Комиссию для строений свои отдельные мнения.
       М. Д. Быковский, приступив к работе 31 октября 1840 года, 25 ноября того же года вместе с чертежами, полученными от Е. Д. Тюрина, подал свое собственное заключение о том, что "для упрочения построения церкви нужно фундаменты под столбами и под стенами соединить промежуточными фундаментами и на материке основанными, с устройством оборотных арок из камня"⁹ . 20 декабря 1840 года И. Т. Таманский и Н. И. Козловский, "основываясь на прочности видимых ими предметов", представили акт о том, что "продолжать окончание сооружения возможно и безопасно, но чтоб более дать прочности зданию, то подвести к восьми малым аркам пильеры с украшениями, под каковые пильеры подвести сплошной фундамент из прочного белого камня кладкою"¹⁰ . Оба вышеназванных документа, по сути, не содержали сомнений в качестве постройки Е. Д. Тюрина, а лишь предлагали дополнительные меры к обеспечению прочности здания.
       Разительно отличалась от этих двух бумаг третья, поданная В. А. Балашовым. В ней говорилось: (во-первых) "Постройка г. архитектором Тюриным произведена несогласно с фасадом, выданным из сей Комиссии прошлого 1835 года сентября 7 дня за № 869 с утверждения г. московского военного генерал-губернатора, и с большим против оного изменением"; (во-вторых) "поставленный частию ныне на произведенных столбах трибун (то есть барабан. - В. Л., Е. Ю.) в отступлении от фасада, спущен стенами на боковые, особенно г. Тюриным измененные арки, которые [при] столь еще ныне незначительной на них нанесенной тяжести дали весьма приметные седины, от чего можно ожидать на будущее время опасности", а потому (в-третьих) автор заключения "за прочность поставленного не на своем месте трибуна ручаться не может, а полагает [что] совершить начатый трибун не иначе можно, как оный разобрать и поставить на устроенные для него столбы"¹¹ .
       В столь различных мнениях о ходе строительства Богоявленского храма, представленных членами комиссии, сказалась, видимо, разница их жизненного и профессионального опыта. Василий Алексеевич Балашов (1782-1853), с 1815 года имевший звание архитектора, а в 1818 году "назначенный в академики", долгое время осуществлял архитекторский надзор за московскими постройками¹² и, как опытный чиновник, сразу обратил внимание на отступление Е. Д. Тюрина от утвержденного проекта.
       В своей практической работе В. А. Балашов был исключительно церковным архитектором¹³ и потому мог счесть своего коллегу менее опытным в данной сфере. С другой стороны, большой опыт церковного строительства был и у другого члена комиссии - Николая Ильича Козловского (1791-1878), с 1815 года работавшего в Комиссии для строений и в 1832 году получившего звание архитектора; к 1840 году им было воплощено четыре строительных и один перестроечный проект¹⁴ .
       Возглавлявший комиссию Михаил Доримедонтович Быковский (1801- 1885) учился у Д. И. Жилярди, с 1828 года - архитектор, с 1831 года - академик архитектуры, с 1834 года служил чиновником особых поручений при московском генерал-губернаторе, вместе с Е. Д. Тюриным с 1832 года состоял членом конференции Московского дворцового архитектурного училища; основные постройки М. Д. Быковского, принесшие ему заслуженную известность, были осуществлены позже, в 1840- 1850-е годы, а к моменту работы в комиссии по Елоховскому храму он выполнил пять гражданских построек¹⁵ .
       По-видимому, лучше всех из членов комиссии знал профессиональные качества Е. Д. Тюрина Иван Трофимович Таманский (1775-1850), который с 1818 года работал вторым архитектором Экспедиции кремлевского строения и одновременно с Тюриным трудился над реставрацией кремлевских построек; с 1832 года он также был назначен членом конференции Московского дворцового архитектурного училища, с 1838 года вместе с Тюриным состоял членом комиссии по построению Храма Христа Спасителя.
       Получив три различных заключения по строительству Богоявленского храма, Комиссия для строений в Москве 22 января 1841 года постановила: 1) "седины, произошедшие от тяжести трибуна на арки, замазать ныне алебастром и приложить печати, дабы видеть весною, не увеличатся ли трещины"; 2) "по случаю различности мнений господ свидетельствовавших архитекторов" весной 1841 года провести новое освидетельствование "в присутствии архитекторов других ведомств, в Москве находящихся"; 3) потребовать у Е. Д. Тюрина объяснения о причинах отступления от утвержденных вышестоящими инстанциями плана и фасада¹⁶ .
       Новая комиссия была назначена 22 мая 1841 года. Помимо работавших ранее Таманского, Козловского и Балашова в нее вошли прибывшие из Петербурга К. А. Тон, А. С. Никитин и Ф. Ф. Рихтер. Молодые академики (с 1840 года) Александр Степанович Никитин (1809- 1880) и Федор Федорович Рихтер (1808-1868) прибыли к новым местам службы: первый был назначен младшим архитектором Комиссии для строений, второй - направлен на строительство Большого Кремлевского дворца. Возглавил комиссию главный архитектор при постройке Храма Христа Спасителя и главный архитектор Большого Кремлевского дворца академик Константин Андреевич Тон (1794-1881). Столь высокий уровень комиссии обеспечил успех ее работе и позволил поставить точку в деле, приостановившем было строительство Богоявленского храма.
       Собравшиеся архитекторы сосредоточились на решении главного вопроса - о причине появления трещин в боковых арках, соединяющих четыре столпа храма со стенами (В. А. Балашов считал, что Е. Д. Тюрин допустил конструктивный просчет: слишком большой в своем диаметре барабан опирается не только на столпы, но и на боковые арки, которые не могут выдержать его тяжести). Комиссия, внимательно изучив проблему и выслушав объяснения архитектора, пришла к выводу о полной профессиональной грамотности проекта Е. Д. Тюрина, "благонадежности" произведенных работ и возможности продолжения строительства. Была обнаружена истинная (как показало время) причина временных деформаций, связанная с промежуточным этапом строительства и заключавшаяся в том, что боковые своды еще не были окончены и пять арок из восьми не имели связи между собой. (Балашов остался при своем прежнем мнении.)
       Члены комиссии, как говорится в заключении, "рассматривали представленные в комиссию чертежи г. архитектора Тюрина церкви Богоявления Господня, что в Елохове, по ним свидетельствовали самое здание и нашли, что видимые части его произведены с должной тщательностью и осадки в стенах и столбищах ими не замечено, что доказывает, что фундамент строения произведен с должной благонадежностью, по толщине своей и кладке столбища могут поддерживать купол больше того диаметра, нежели по которому заложено кольцо купола, а лежачая арка, связывающая паруса, не имеет надлежащей конструкции, но она тяжести никакой не несет, следовательно не представляет никакой опасности, да и г. Тюрин при свидетельстве объяснил, что он арку сделал единственно для поддержания хор. Стены же большого купола заложены слишком толсты. Что же касается до оказавшихся трещин в восьми малых арках, соединяющих столбища со стенами, то полагают, что они произошли от того, что стены большого купола лежат не на одних главных арках столбищ, но и на четырех вспомогательных, довольно грузных, пять [из] которых в настоящее время ничем не соединены между собою и не имеют никакого соприкосновения давлению, ими производимому на малые арки, но когда все вообще боковые своды будут кончены, то есть между вспомогательными арками и в тех частях, где предназначены малые купола, прежде продолжения большого купола, тогда все здание получит общую связь и представит необходимое противодействие движению, производимому вспомогательными арками, оказавшимися необходимыми для основания трибуна, внутренний диаметр которого больше расстояния между главными арками. Подобное увеличение трибуны на неподвижных основаниях делали и известнейшие архитекторы для большего эффекта и других целей. Со своей стороны они хотя должны заметить, что для изменения давления следовало бы стены трибуны выводить в 3 1/2 или 4 кирпича, однако они, полагаясь на известную опытность г. архитектора Тюрина, могут ожидать от него, что он не упустит из вида и других мер к прочному и безопасному выполнению своего проекта"¹⁷ .
       Опираясь на данное заключение комиссии К. А. Тона и резолюцию генерал-губернатора князя Д. В. Голицына, Комиссия для строений в Москве 12 июля 1841 года уведомила Московскую Духовную консисторию, что "согласно удостоверению гг. архитекторов, докончание построек Богоявленского храма можно допустить под надзором г. архитектора Тюрина по его проекту"¹⁸ . При этом московский градоначальник отметил, что "если Комиссия находит, что г. Тюрин, отступив от плана, выданного ею на постройку Богоявленского храма, подлежит за сие взысканию, то в таковом случае она может представить о сем к непосредственному его начальству и требовать назначенного законом взыскания"¹⁹ .
       Получил ли архитектор это взыскание, неизвестно, но строительные работы продолжились. Помощником Е. Д. Тюрина на строительстве работал Иван Матвеевич Подъячев. Подрядчиками были владимирцы братья Михаил и Федор Грязновы. По свидетельству современников, кирпич для церкви приобретался по 18 рублей ассигнациями за тысячу, известь - по 4 рублей за бочку в 20 пудов. Всего постройка обошлась в 200 000 рублей²⁰ .
       К 1845 году возведение храма было закончено. Началась внутренняя отделка церкви. На протяжении 1846-1848 годов тянулось дело об утверждении проекта выполненных в греко-фряжском стиле новых росписей Богоявленской церкви, проект был одобрен только после некоторых переделок²¹ . Проект иконостаса проходил утверждение в 1846-1847 годах²² . В клировой ведомости 1849 года отмечалось, что к этому времени "по проекту, утвержденному высшим начальством, большая часть внутренности украшена священными изображениями, иконостас по высочайше утвержденному рисунку приготовлен, иконы для иконостаса приготовлены"²³ . Все работы были завершены к 1853 году. В дополнение к абсолютно новому виду всего церковного ансамбля в 1852 году взамен прежней каменной ограды была возведена новая.
       Интересна оценка, данная храму современниками: "Богоявленская церковь, воздвигнутая на значительной площади, в населеннейшей части города и в пространнейшем против прочих московских церквей размере, рельефно отличаясь от древних, составляет достойнейший памятник в архитектурном отношении по своему новаторскому характеру, на манер петербургский, и стала предметом осмотра заезжих гостей и иностранцев. Все посещающие этот храм величают его собором"²⁴ .
       Размер, изысканная архитектура и богатое внутреннее убранство нового храма явились лучшим свидетельством вкуса и усердия прихожан, строивших его на собственные средства. Основные труды, связанные со строительством храма, легли на плечи церковных старост. Все внешние строительные работы: возведение стен, перекрытий, центрального барабана и куполов, а следовательно, и волнения по поводу появившихся в 1840- 1841 годах трещин - выпали на долю Петра Васильевича Смирнова.
       В Елоховский приход он переселился из Красного села, где также был старостой при Воздвиженской церкви, ставшей затем главным собором Алексеевского женского монастыря. После смерти П. В. Смирнова в 1847 году несколько лет старостой был Максим Васильевич Розанов, после него - видный предприниматель, московский 2-й гильдии купец Василий Иванович Щапов (1790- 1864), под наблюдением и при деятельном участии которого велись работы по росписи и украшению храма, при этом, как свидетельствовали современники, В. И. Щапов из собственных средств внес около трети суммы, в которую обошлась вся постройка (200 000 рублей)²⁵ . После окончания торжественного богослужения по освящению храма в доме В. И. Щапова при его фабрике на Немецкой улице в присутствии святителя Филарета состоялся праздничный обед.
       Выстроенный Е. Д. Тюриным Богоявленский собор стал подлинным украшением Москвы. Он стал свидетелем всех знаменательных событий в истории Русской Православной Церкви XX века. В его стенах неоднократно вместе со своей московской паствой молились правящие архиереи города святители Иннокентий (Вениаминов) и Владимир (Богоявленский) и великая княгиня Елисавета Феодоровна. Не раз совершал богослужения в соборе Патриарх Московский и всея России Тихон.
       Пережив годы лихолетья и гонения на Церковь в 20-30-е годы XX века, храм в 1938 году приобрел статус кафедрального собора Москвы, а в 1945 году стал именоваться Патриаршим собором. Здесь проходила торжественная интронизация Святейших Патриархов Сергия, Алексия I, Пимена и Алексия II. После возвращения в 1991 году Успенскому собору в Московском Кремле статуса Патриаршего Богоявленский Елоховский храм остался и поныне остается (наряду с возрожденным Храмом Христа Спасителя) кафедральным собором города, местом служения правящего архиерея града Москвы - Святейшего Патриарха Алексия II и его викариев, одним из центров духовно-литургической и церковно-общественной жизни столицы России.

ПРИМЕЧАНИЯ

       ¹ ЦГИАМ. Ф. 203. Оп. 744. Д. 1708. Л. 142.
       ² Крестовоздвиженский А. Пятнадцатилетие Богоявленского братства при Богоявленской в Елохове церкви. М., 1886. С. 17, 1; ЦГИАМ. Ф. 2126. Оп. 1. Д. 1137. Л. 45 ("Клировая ведомость Богоявленской, что в Елохове, церкви, состоящей в 3-м благочинническом отделении Сретенского сорока г. Москвы за 1916 г.").
       ³ ЦГИАМ. Ф. 203. Оп. 748. Д. 18. Л. 13.
       ⁴ ЦГИАМ. Ф. 203. Оп. 744. Д. 2317. Л. 35.
       ⁵ Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-1917 годы): Иллюстрированный биографический словарь. М., 1998. С. 242.
       ⁶ ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 7. В настоящее время архитектурные эскизы, планы и чертежи Е. Д. Тюрина хранятся в Государственном музее истории архитектуры им. А. В. Щусева (пять листов из этого собрания опубл.: Богоявленский кафедральный собор. М., 2001. Ил. 55- 59) и Государственном Историческом музее. В ГИМ графические работы Тюрина попали в составе коллекции Музея "Старая Москва", в протоколах которого сохранились сведения об их приобретении. Согласно протоколу № 34 от 13 апреля 1920 года, за 6 000 рублей были приобретены 34 листа чертежей по строительству Богоявленского храма (ОПИ ГИМ. Ф. 402. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 44-44 об.). В 1921 году Музею "Старая Москва" были предложены три чертежа: план и фасад деревянного дворца в Царицыне - за 25 000 рублей, фасад церкви Богоявления в Елохове - за 20 000 рублей и проект церкви в Петровском парке, из 13 листов, - за 30 000 рублей: согласно протоколу № 74 от 22 июня 1921 года, были приобретены за указанную цену только две первые работы (ОПИ ГИМ. Ф. 402. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 105).
       ⁷ Памятники архитектуры Москвы. С. 311- 312. № 524.
       ⁸ ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916.
       ⁹ ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 3.
       ¹⁰ ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 3 об.
       ¹¹ ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 3 об.
       ¹² С 1798 года В. А. Балашов был архитекторским помощником в Московской управе благочиния, с 1799 года - в Московской конторе городового строительства; затем служил в Московской управе благочиния (1803-1812) и архитектором в Комиссии для строений (1813-1844).
       ¹³ В Москве В. А. Балашовым был построен целый ряд церквей: Харитония в Огородниках (1829), Адриана и Наталии на Мещанской улице (1833), придел церкви Григория Неокесарийского на Б. Полянке (1830-1834), колокольня и трапезная Троицкой церкви на Шаболовке (1840). См.: Зодчие Москвы... С. 26.
       ¹⁴ По проектам Н. И. Козловского были построены колокольня храма Троицы в Вишняках (1824-1826), церковь Всех скорбящих на Калитниковском кладбище (1834-1836), колокольня Рождественского монастыря (1835-1836), колокольня и трапезная церкви Преображения на Болвановке (1839); в 1831-1834 годах совместно с В. А. Балашовым и Ф. М. Шестаковым перестраивал церковь Григория Неокесарийского. См.: Зодчие Москвы... С. 138.
       ¹⁵ Купеческая биржа на Ильинке (1835), богадельня Горихвостова (1837), дом Голицына на Кузнецком мосту (1839), усадьба Марфино (1831-1845), перестройка дома под Мещанское училище (1840). См.: Зодчие Москвы... С. 46-47.
       ¹⁶ ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 3 об.-4.
       ¹⁷ ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 8-9.
       ¹⁸ ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 9-9 об.
       ¹⁹ ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 10.
       ²⁰ Крестовоздвиженский А. Пятнадцатилетие Богоявленского братства при Богоявленской в Елохове церкви в Москве. М., 1886. С. 17-18.
       ²¹ РГИА. Ф. 797. Оп. 16. Д. 37771; Ф. 218. Оп. 3. Д. 749.
       ²² РГИА. Ф. 796. Оп. 127. Д. 341; Ф. 218. Оп. 3. Д. 653.
       ²³ ЦГИАМ. Ф. 203. Оп. 744. Д. 2317. Л. 35.
       ²⁴ Крестовоздвиженский А. Указ. соч. С. 17.
       ²⁵ Там же. С. 17-18.

В. ЛЮБАРТОВИЧ,
Е. ЮХИМЕНКО

В. И. Щапов, ктитор
Богоявленской церкви
Художник С. В. Щеколдин

Е. Д. Тюрин
Архитектурные чертежи
Богоявленского собора
1830-е годы

Церковь Богоявления
Господня в 1806-1808 годах
Ф. К. Соколов

Главный иконостас
Богоявленского собора

Богоявленский собор
В. Воронков
1850-е годы

Богоявленский кафедральный собор
Современный вид

Богослужение
в Богоявленском соборе
в первый день церковных торжеств,
посвященных 1000-летию
Крещения Руси.
5 июня 1988 года

Святейший Патриарх
Московский и всея Руси Алексий
у мощей своего Небесного покровителя
святителя Московского Алексия

Святейший Патриарх
Московский и всея Руси Алексий
за богослужением в Богоявленском соборе
в праздник Похвалы
Пресвятой Богородицы