ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
12-2003

ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ

Московский кафедральный
Богоявленский собор в Елохове

К 150-летию со дня освящения

       В настоящее время по благословению настоятеля собора протопресвитера Матфея Стаднюка Церковно-научный центр "Православная энциклопедия" готовит к изданию книгу об истории храма Богоявления Господня в Елохове и его прихода - обширный научный труд московских исследователей лауреата Макариевской премии профессора В. А. Любартовича и доктора филологических наук, главного научного сотрудника Государственного Исторического музея Е. М. Юхименко.
       С согласия издателя мы предлагаем вниманию читателей фрагмент этой книги, повествующий об истории строительства и украшения храма в 1837-1853 годах.
      
       Богоявленская церковь в подмосковном селе Елохове известна по крайней мере с XVII века. Сначала деревянная, в 1717-1731 годах она была выстроена в камне. Торжественное освящение храма в присутствии главной жертвовательницы - царевны Прасковьи Иоанновны 4 июля 1731 года совершил архиепископ Сарский и Подонский Леонид. В конце XVIII века храмовый ансамбль значительно обновился: в 1789-1793 годах была построена обширная каменная трапезная1 с двумя приделами: Благовещенским и Святителя и Чудотворца Николая (освящен в 1792 году); тогда же приступили к строительству примыкающей к западной стене трапезной колокольни, завершившемуся до 1806 года.
       Каменный Богоявленский храм простоял целое столетие, когда его сменил новый - в современных, всем хорошо известных формах. Его освящение после завершения продолжавшихся шестнадцать лет работ по строительству, внутренней отделке и украшению интерьера храмового здания состоялось 150 лет назад - 18 октября (ст. ст) 1853 года2. Торжественную службу совершил святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский, в сослужении настоятеля собора протоиерея Василия Сахарова, священника Петра Козьмина, диаконов Иакова Александрова и Иосифа Ремезова, псаломщика Андрея Соловьева.
       К 1837 году назревшая задача постройки нового большого каменного храма приобрела реальные очертания. "Сего ж 1837 года мая 21-го дня, - записано в клировой ведомости на 1837 год, - настоящая холодная церковь по прошению прихожан разобрана и начата каменная же, которая строится на иждивение прихожан и прочих доброхотных дателей по плану, начальством утвержденному"3. В ведомости 1849 года особо отмечалось, что новая церковь строилась "в обширнейшем противу прежней размере и лучшей архитектуры"4.
       По всей видимости, у истоков этой идеи стояли елоховские священники - протоиерей Александр Евлампиев Покровский и отец Никита Иванов Карпов; на их долю выпали труды по организации и началу строительства. Однако воплотили проект в жизнь уже их преемники - протоиерей Василий Семенов Сахаров (с 1840 года) и отец Петр Иванов Козьмин (с 1844 года), на время служения которых пришелся основной объем работ по сооружению храма, контроль за строительными работами, роспись и внутреннее убранство церковных интерьеров, сбор дополнительных средств. Во время строительных работ службы шли в трапезной.
       Для возведения нового Богоявленского храма был приглашен московский архитектор Евграф Дмитриевич Тюрин (1792-1870)5. Выпускник архитектурной школы Экспедиции кремлевского строения, он в 1821 году получил от Императорской академии художеств звание "назначенного в академики". Начал с преподавательской работы: с 1822 года преподавал в архитектурной школе, которую окончил сам, с 1832 года - член конференции Московского дворцового архитектурного училища. В 1830-е годы перешел к практической работе: в 1833-1838 годах - архитектор Медико-хирургической академии, с 1838 года - член комиссии по построению Храма Христа Спасителя. С 1840 года - архитектор, с 1858 года - директор (старший архитектор) чертежной Московской дворцовой конторы.
       Следует обратить внимание на те работы Е. Д. Тюрина, которые предшествовали строительству Елоховского храма: возведение деревянного дворца с павильоном в Коломенском на месте разрушенного в 1812 году (1825); восстановление Арсенала в Кремле (1825- 1829), перестройка Александринского дворца в Нескучном саду и строительство ряда корпусов при нем (1833-1834), перестройка дома Пашкова под аудиторный корпус Московского университета (1833-1837) и постройка университетской церкви святой мученицы Татианы (1834).
       Очевидно, прихожане Богоявленского храма обратились к архитектору хотя и известному в Москве, но крупных самостоятельных проектов почти не имевшему (заметим, что храм в Елохове был последней и самой значительной творческой работой Е. Д. Тюрина). Кроме того, судя по выполненным к середине 1830-х годов проектам, церковная архитектура не составляла сферы его преимущественного профессионального интереса: им была построена только одна церковь, причем ее архитектурное решение во многом диктовалось окружающими ее светскими постройками. Тем не менее выбор Богоявленского прихода оказался очень удачным: Е. Д. Тюрин выстроил красивый, величественный храм, ставший украшением не только своего района, но и всей Москвы.
       Точно не известно, когда архитектор получил новый заказ, но 7 сентября 1835 года его чертежи, рассмотренные ранее в Комиссии для строений в Москве, были утверждены московским генерал-губернатором князем Д. В. Голицыным6.
       Прежняя невысокая одноглавая церковь была заменена грандиозным кубическим зданием, увенчанным могучим пятиглавием; над карнизом был возведен мощный аттик, создающий как бы ступенчатый переход к пирамиде куполов; гладь стен контрастировала с пышными, почти барочными колоннадами, окружающими барабаны. По мнению специалистов, Богоявленский храм стал одним из последних крупных памятников московского классицизма, его главный купол несет в себе черты несомненного подражания микеланджеловскому куполу собора святого Петра в Риме, что свидетельствует о начале периода эклектики7.
       Сооружение новой Богоявленской церкви растянулось на много лет. Когда к лету 1840 года приступили к возведению барабана центрального купола, в строительстве обнаружились некоторые неполадки, внушившие прихожанам опасения. В июле 1840 года они обратились в Московскую Духовную консисторию с прошением проверить "прочность и правильность созидаемого приходского храма", в связи с чем Комиссия для строений в Москве поручила старшему архитектору И. Т. Таманскому и архитекторам Комиссии Н. И. Козловскому и В. А. Балашову "произвести надлежащее освидетельствование" постройки. По просьбе митрополита Московского Филарета от 22 октября 1840 года возглавил комиссию чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе академик архитектуры М. Д. Быковский. Дело по проверке, принявшее серьезный оборот, тянулось почти целый год, до 12 июня 1841 года8.
       Первая комиссия к единому выводу прийти не смогла, и ее члены представили в Комиссию для строений свои отдельные мнения.
       М. Д. Быковский, приступив к работе 31 октября 1840 года, 25 ноября того же года вместе с чертежами, полученными от Е. Д. Тюрина, подал свое собственное заключение о том, что "для упрочения построения церкви нужно фундаменты под столбами и под стенами соединить промежуточными фундаментами и на материке основанными, с устройством оборотных арок из камня"9. 20 декабря 1840 года И. Т. Таманский и Н. И. Козловский, "основываясь на прочности видимых ими предметов", представили акт о том, что "продолжать окончание сооружения возможно и безопасно, но чтоб более дать прочности зданию, то подвести к восьми малым аркам пильеры с украшениями, под каковые пильеры подвести сплошной фундамент из прочного белого камня кладкою"10. Оба вышеназванных документа, по сути, не содержали сомнений в качестве постройки Е. Д. Тюрина, а лишь предлагали дополнительные меры к обеспечению прочности здания.
       Разительно отличалась от этих двух бумаг третья, поданная В. А. Балашовым. В ней говорилось: (во-первых) "Постройка г. архитектором Тюриным произведена несогласно с фасадом, выданным из сей Комиссии прошлого 1835 года сентября 7 дня за № 869 с утверждения г. московского военного генерал-губернатора, и с большим против оного изменением"; (во-вторых) "поставленный частию ныне на произведенных столбах трибун (то есть барабан. - В. Л., Е. Ю.) в отступлении от фасада, спущен стенами на боковые, особенно г. Тюриным измененные арки, которые [при] столь еще ныне незначительной на них нанесенной тяжести дали весьма приметные седины, от чего можно ожидать на будущее время опасности", а потому (в-третьих) автор заключения "за прочность поставленного не на своем месте трибуна ручаться не может, а полагает [что] совершить начатый трибун не иначе можно, как оный разобрать и поставить на устроенные для него столбы"11.
       В столь различных мнениях о ходе строительства Богоявленского храма, представленных членами комиссии, сказалась, видимо, разница их жизненного и профессионального опыта. Василий Алексеевич Балашов (1782-1853), с 1815 года имевший звание архитектора, а в 1818 году "назначенный в академики", долгое время осуществлял архитекторский надзор за московскими постройками12 и, как опытный чиновник, сразу обратил внимание на отступление Е. Д. Тюрина от утвержденного проекта.
       В своей практической работе В. А. Балашов был исключительно церковным архитектором13 и потому мог счесть своего коллегу менее опытным в данной сфере. С другой стороны, большой опыт церковного строительства был и у другого члена комиссии - Николая Ильича Козловского (1791-1878), с 1815 года работавшего в Комиссии для строений и в 1832 году получившего звание архитектора; к 1840 году им было воплощено четыре строительных и один перестроечный проект14.
       Возглавлявший комиссию Михаил Доримедонтович Быковский (1801- 1885) учился у Д. И. Жилярди, с 1828 года - архитектор, с 1831 года - академик архитектуры, с 1834 года служил чиновником особых поручений при московском генерал-губернаторе, вместе с Е. Д. Тюриным с 1832 года состоял членом конференции Московского дворцового архитектурного училища; основные постройки М. Д. Быковского, принесшие ему заслуженную известность, были осуществлены позже, в 1840- 1850-е годы, а к моменту работы в комиссии по Елоховскому храму он выполнил пять гражданских построек15.
       По-видимому, лучше всех из членов комиссии знал профессиональные качества Е. Д. Тюрина Иван Трофимович Таманский (1775-1850), который с 1818 года работал вторым архитектором Экспедиции кремлевского строения и одновременно с Тюриным трудился над реставрацией кремлевских построек; с 1832 года он также был назначен членом конференции Московского дворцового архитектурного училища, с 1838 года вместе с Тюриным состоял членом комиссии по построению Храма Христа Спасителя.
       Получив три различных заключения по строительству Богоявленского храма, Комиссия для строений в Москве 22 января 1841 года постановила: 1) "седины, произошедшие от тяжести трибуна на арки, замазать ныне алебастром и приложить печати, дабы видеть весною, не увеличатся ли трещины"; 2) "по случаю различности мнений господ свидетельствовавших архитекторов" весной 1841 года провести новое освидетельствование "в присутствии архитекторов других ведомств, в Москве находящихся"; 3) потребовать у Е. Д. Тюрина объяснения о причинах отступления от утвержденных вышестоящими инстанциями плана и фасада16.
       Новая комиссия была назначена 22 мая 1841 года. Помимо работавших ранее Таманского, Козловского и Балашова в нее вошли прибывшие из Петербурга К. А. Тон, А. С. Никитин и Ф. Ф. Рихтер. Молодые академики (с 1840 года) Александр Степанович Никитин (1809- 1880) и Федор Федорович Рихтер (1808-1868) прибыли к новым местам службы: первый был назначен младшим архитектором Комиссии для строений, второй - направлен на строительство Большого Кремлевского дворца. Возглавил комиссию главный архитектор при постройке Храма Христа Спасителя и главный архитектор Большого Кремлевского дворца академик Константин Андреевич Тон (1794-1881). Столь высокий уровень комиссии обеспечил успех ее работе и позволил поставить точку в деле, приостановившем было строительство Богоявленского храма.
       Собравшиеся архитекторы сосредоточились на решении главного вопроса - о причине появления трещин в боковых арках, соединяющих четыре столпа храма со стенами (В. А. Балашов считал, что Е. Д. Тюрин допустил конструктивный просчет: слишком большой в своем диаметре барабан опирается не только на столпы, но и на боковые арки, которые не могут выдержать его тяжести). Комиссия, внимательно изучив проблему и выслушав объяснения архитектора, пришла к выводу о полной профессиональной грамотности проекта Е. Д. Тюрина, "благонадежности" произведенных работ и возможности продолжения строительства. Была обнаружена истинная (как показало время) причина временных деформаций, связанная с промежуточным этапом строительства и заключавшаяся в том, что боковые своды еще не были окончены и пять арок из восьми не имели связи между собой. (Балашов остался при своем прежнем мнении.)
       Члены комиссии, как говорится в заключении, "рассматривали представленные в комиссию чертежи г. архитектора Тюрина церкви Богоявления Господня, что в Елохове, по ним свидетельствовали самое здание и нашли, что видимые части его произведены с должной тщательностью и осадки в стенах и столбищах ими не замечено, что доказывает, что фундамент строения произведен с должной благонадежностью, по толщине своей и кладке столбища могут поддерживать купол больше того диаметра, нежели по которому заложено кольцо купола, а лежачая арка, связывающая паруса, не имеет надлежащей конструкции, но она тяжести никакой не несет, следовательно не представляет никакой опасности, да и г. Тюрин при свидетельстве объяснил, что он арку сделал единственно для поддержания хор. Стены же большого купола заложены слишком толсты. Что же касается до оказавшихся трещин в восьми малых арках, соединяющих столбища со стенами, то полагают, что они произошли от того, что стены большого купола лежат не на одних главных арках столбищ, но и на четырех вспомогательных, довольно грузных, пять [из] которых в настоящее время ничем не соединены между собою и не имеют никакого соприкосновения давлению, ими производимому на малые арки, но когда все вообще боковые своды будут кончены, то есть между вспомогательными арками и в тех частях, где предназначены малые купола, прежде продолжения большого купола, тогда все здание получит общую связь и представит необходимое противодействие движению, производимому вспомогательными арками, оказавшимися необходимыми для основания трибуна, внутренний диаметр которого больше расстояния между главными арками. Подобное увеличение трибуны на неподвижных основаниях делали и известнейшие архитекторы для большего эффекта и других целей. Со своей стороны они хотя должны заметить, что для изменения давления следовало бы стены трибуны выводить в 3 1/2 или 4 кирпича, однако они, полагаясь на известную опытность г. архитектора Тюрина, могут ожидать от него, что он не упустит из вида и других мер к прочному и безопасному выполнению своего проекта"17.
       Опираясь на данное заключение комиссии К. А. Тона и резолюцию генерал-губернатора князя Д. В. Голицына, Комиссия для строений в Москве 12 июля 1841 года уведомила Московскую Духовную консисторию, что "согласно удостоверению гг. архитекторов, докончание построек Богоявленского храма можно допустить под надзором г. архитектора Тюрина по его проекту"18. При этом московский градоначальник отметил, что "если Комиссия находит, что г. Тюрин, отступив от плана, выданного ею на постройку Богоявленского храма, подлежит за сие взысканию, то в таковом случае она может представить о сем к непосредственному его начальству и требовать назначенного законом взыскания"19.
       Получил ли архитектор это взыскание, неизвестно, но строительные работы продолжились. Помощником Е. Д. Тюрина на строительстве работал Иван Матвеевич Подъячев. Подрядчиками были владимирцы братья Михаил и Федор Грязновы. По свидетельству современников, кирпич для церкви приобретался по 18 рублей ассигнациями за тысячу, известь - по 4 рублей за бочку в 20 пудов. Всего постройка обошлась в 200 000 рублей20.
       К 1845 году возведение храма было закончено. Началась внутренняя отделка церкви. На протяжении 1846-1848 годов тянулось дело об утверждении проекта выполненных в греко-фряжском стиле новых росписей Богоявленской церкви, проект был одобрен только после некоторых переделок21. Проект иконостаса проходил утверждение в 1846-1847 годах22. В клировой ведомости 1849 года отмечалось, что к этому времени "по проекту, утвержденному высшим начальством, большая часть внутренности украшена священными изображениями, иконостас по высочайше утвержденному рисунку приготовлен, иконы для иконостаса приготовлены"23. Все работы были завершены к 1853 году. В дополнение к абсолютно новому виду всего церковного ансамбля в 1852 году взамен прежней каменной ограды была возведена новая.
       Интересна оценка, данная храму современниками: "Богоявленская церковь, воздвигнутая на значительной площади, в населеннейшей части города и в пространнейшем против прочих московских церквей размере, рельефно отличаясь от древних, составляет достойнейший памятник в архитектурном отношении по своему новаторскому характеру, на манер петербургский, и стала предметом осмотра заезжих гостей и иностранцев. Все посещающие этот храм величают его собором"24.
       Размер, изысканная архитектура и богатое внутреннее убранство нового храма явились лучшим свидетельством вкуса и усердия прихожан, строивших его на собственные средства. Основные труды, связанные со строительством храма, легли на плечи церковных старост. Все внешние строительные работы: возведение стен, перекрытий, центрального барабана и куполов, а следовательно, и волнения по поводу появившихся в 1840- 1841 годах трещин - выпали на долю Петра Васильевича Смирнова.
       В Елоховский приход он переселился из Красного села, где также был старостой при Воздвиженской церкви, ставшей затем главным собором Алексеевского женского монастыря. После смерти П. В. Смирнова в 1847 году несколько лет старостой был Максим Васильевич Розанов, после него - видный предприниматель, московский 2-й гильдии купец Василий Иванович Щапов (1790- 1864), под наблюдением и при деятельном участии которого велись работы по росписи и украшению храма, при этом, как свидетельствовали современники, В. И. Щапов из собственных средств внес около трети суммы, в которую обошлась вся постройка (200 000 рублей)25. После окончания торжественного богослужения по освящению храма в доме В. И. Щапова при его фабрике на Немецкой улице в присутствии святителя Филарета состоялся праздничный обед.
       Выстроенный Е. Д. Тюриным Богоявленский собор стал подлинным украшением Москвы. Он стал свидетелем всех знаменательных событий в истории Русской Православной Церкви XX века. В его стенах неоднократно вместе со своей московской паствой молились правящие архиереи города святители Иннокентий (Вениаминов) и Владимир (Богоявленский) и великая княгиня Елисавета Феодоровна. Не раз совершал богослужения в соборе Патриарх Московский и всея России Тихон.
       Пережив годы лихолетья и гонения на Церковь в 20-30-е годы XX века, храм в 1938 году приобрел статус кафедрального собора Москвы, а в 1945 году стал именоваться Патриаршим собором. Здесь проходила торжественная интронизация Святейших Патриархов Сергия, Алексия I, Пимена и Алексия II. После возвращения в 1991 году Успенскому собору в Московском Кремле статуса Патриаршего Богоявленский Елоховский храм остался и поныне остается (наряду с возрожденным Храмом Христа Спасителя) кафедральным собором города, местом служения правящего архиерея града Москвы - Святейшего Патриарха Алексия II и его викариев, одним из центров духовно-литургической и церковно-общественной жизни столицы России.

ПРИМЕЧАНИЯ

       1 ЦГИАМ. Ф. 203. Оп. 744. Д. 1708. Л. 142.
       2 Крестовоздвиженский А. Пятнадцатилетие Богоявленского братства при Богоявленской в Елохове церкви. М., 1886. С. 17, 1; ЦГИАМ. Ф. 2126. Оп. 1. Д. 1137. Л. 45 ("Клировая ведомость Богоявленской, что в Елохове, церкви, состоящей в 3-м благочинническом отделении Сретенского сорока г. Москвы за 1916 г.").
       3 ЦГИАМ. Ф. 203. Оп. 748. Д. 18. Л. 13.
       4 ЦГИАМ. Ф. 203. Оп. 744. Д. 2317. Л. 35.
       5 Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-1917 годы): Иллюстрированный биографический словарь. М., 1998. С. 242.
       6 ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 7. В настоящее время архитектурные эскизы, планы и чертежи Е. Д. Тюрина хранятся в Государственном музее истории архитектуры им. А. В. Щусева (пять листов из этого собрания опубл.: Богоявленский кафедральный собор. М., 2001. Ил. 55- 59) и Государственном Историческом музее. В ГИМ графические работы Тюрина попали в составе коллекции Музея "Старая Москва", в протоколах которого сохранились сведения об их приобретении. Согласно протоколу № 34 от 13 апреля 1920 года, за 6 000 рублей были приобретены 34 листа чертежей по строительству Богоявленского храма (ОПИ ГИМ. Ф. 402. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 44-44 об.). В 1921 году Музею "Старая Москва" были предложены три чертежа: план и фасад деревянного дворца в Царицыне - за 25 000 рублей, фасад церкви Богоявления в Елохове - за 20 000 рублей и проект церкви в Петровском парке, из 13 листов, - за 30 000 рублей: согласно протоколу № 74 от 22 июня 1921 года, были приобретены за указанную цену только две первые работы (ОПИ ГИМ. Ф. 402. Оп. 1. Ед. хр. 1. Л. 105).
       7 Памятники архитектуры Москвы. С. 311- 312. № 524.
       8 ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916.
       9 ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 3.
       10 ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 3 об.
       11 ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 3 об.
       12 С 1798 года В. А. Балашов был архитекторским помощником в Московской управе благочиния, с 1799 года - в Московской конторе городового строительства; затем служил в Московской управе благочиния (1803-1812) и архитектором в Комиссии для строений (1813-1844).
       13 В Москве В. А. Балашовым был построен целый ряд церквей: Харитония в Огородниках (1829), Адриана и Наталии на Мещанской улице (1833), придел церкви Григория Неокесарийского на Б. Полянке (1830-1834), колокольня и трапезная Троицкой церкви на Шаболовке (1840). См.: Зодчие Москвы... С. 26.
       14 По проектам Н. И. Козловского были построены колокольня храма Троицы в Вишняках (1824-1826), церковь Всех скорбящих на Калитниковском кладбище (1834-1836), колокольня Рождественского монастыря (1835-1836), колокольня и трапезная церкви Преображения на Болвановке (1839); в 1831-1834 годах совместно с В. А. Балашовым и Ф. М. Шестаковым перестраивал церковь Григория Неокесарийского. См.: Зодчие Москвы... С. 138.
       15 Купеческая биржа на Ильинке (1835), богадельня Горихвостова (1837), дом Голицына на Кузнецком мосту (1839), усадьба Марфино (1831-1845), перестройка дома под Мещанское училище (1840). См.: Зодчие Москвы... С. 46-47.
       16 ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 3 об.-4.
       17 ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 8-9.
       18 ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 9-9 об.
       19 ЦГИАМ. Ф. 16. Оп. 11. Д. 1916. Л. 10.
       20 Крестовоздвиженский А. Пятнадцатилетие Богоявленского братства при Богоявленской в Елохове церкви в Москве. М., 1886. С. 17-18.
       21 РГИА. Ф. 797. Оп. 16. Д. 37771; Ф. 218. Оп. 3. Д. 749.
       22 РГИА. Ф. 796. Оп. 127. Д. 341; Ф. 218. Оп. 3. Д. 653.
       23 ЦГИАМ. Ф. 203. Оп. 744. Д. 2317. Л. 35.
       24 Крестовоздвиженский А. Указ. соч. С. 17.
       25 Там же. С. 17-18.

В. ЛЮБАРТОВИЧ,
Е. ЮХИМЕНКО

В. И. Щапов, ктитор
Богоявленской церкви
Художник С. В. Щеколдин

Е. Д. Тюрин
Архитектурные чертежи
Богоявленского собора
1830-е годы



Церковь Богоявления
Господня в 1806-1808 годах
Ф. К. Соколов


Главный иконостас
Богоявленского собора

Богоявленский собор
В. Воронков
1850-е годы

Богоявленский кафедральный собор
Современный вид

Богослужение
в Богоявленском соборе
в первый день церковных торжеств,
посвященных 1000-летию
Крещения Руси.
5 июня 1988 года

Святейший Патриарх
Московский и всея Руси Алексий
у мощей своего Небесного покровителя
святителя Московского Алексия

Святейший Патриарх
Московский и всея Руси Алексий
за богослужением в Богоявленском соборе
в праздник Похвалы
Пресвятой Богородицы