 |
ЖУРНАЛ МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИИ
| 09-2004 |
ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ
Вечная память
Протоиерей Александр Зайцев
Ранним утром 22 июля 2003 года во сне ушел "в путь всея земли" протоиерей Александр Александрович Зайцев. Накануне, в день празднования в честь Казанской иконы Божией Матери, он совершал Божественную литургию. Кончина отца Александра, как и его жизнь, была удивительным образцом христианской победы над смертью.
Будущий пастырь родился 5 мая 1944 года в только что освобожденном от блокады Ленинграде. Рано оставшись без отца, он воспитывался матерью, Евлампией Ивановной, уроженкой Костромской губернии и прихожанкой Князь-Владимирского собора.
Уже в восьмилетнем возрасте врачи определили у него неизлечимую болезнь сердца, которую он, как тяжелый крест, терпеливо нес до конца своих дней. Александру был вынесен приговор: не суждено дожить и до 16 лет, большая часть которых пройдет в больницах и санаториях. Именно тогда он вошел как сын в семью своего духовного отца - протоиерея Евгения Амбарцумова, настоящего православного интеллигента и человека высокой духовной культуры, жизнь которого была овеяна живой памятью о его собственном отце - новомученике протоиерее Владимире Амбарцумове († 1937, память 23 октября/5 ноября).
Это общение и сформировало будущего пастыря, служение которого основывалось на подвиге, любви и высокой духовной культуре. Здесь же он нашел себе друга и помощника - племянницу отца Евгения, москвичку Александру Глебовну Каледу, вышедшую из другой уникальной церковной семьи. Тесть отца Александра, протоиерей Глеб Каледа, еще в начале 1970-х годов, будучи крупнейшим российским специалистом в области геологии, принял тайную хиротонию от митрополита Ярославского и Ростовского Иоанна (Вендланда, † 1989)...
Учеба в средней школе сопровождалась получением и музыкального образования: тринадцати лет будущий пастырь поступил в военно-музыкальную школу, однако закончить обучение ему удалось только в 1972 году. Зато потом о его службах каждый мог сказать, что совершались они "в тон и по уставу".
Продолжая обучение на вечернем отделении, в 1962 года он начал работать электрослесарем на фабрике "Красное знамя". Жизнелюбие и общительность заставляли его быть в гуще событий. В начале 1970-х годов он стал фабричным профоргом, заняв освобожденную, почти номенклатурную должность.
При наступлении Христова возраста отец Александр делает окончательный выбор между общественным и общинным служением - в 1974 году поступает в Ленинградскую Духовную семинарию. В 1975-1976 годах он испрашивает себе послушание звонаря и чтеца в знакомом с детства Владимирском соборе, а в 1976-1977 годах служит иподиаконом у митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова, † 1978). 1 октября 1976 года сочетается церковным браком со своей избранницей Александрой.
В семинарии отца Александра помнят как организатора веселых рождественских праздников, искрившихся добрым и мудрым юмором, причем он сам играл деда Мороза. Митрополит Никодим решительно настаивал на его рукоположении, имея в виду, что уполномоченный Совета по делам религий в Ленинграде Г. С. Жаринов, памятуя "профсоюзное прошлое" отца Александра, учиться ему не даст.
20 февраля 1977 года, в Прощеное воскресенье, в Троицком соборе Александро-Невской лавры митрополит Никодим рукоположил его во диакона и назначил в Павловский собор в Гатчине (Ленинградская область). Началось его шестнадцатилетнее диаконское служение.
11 июля 1987 года митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, нынешний Святейший Патриарх, наградил отца Александра правом ношения двойного ораря "за долголетнее и усердное служение Церкви": за этой формулой стоит не только достойная жизнь, но и ее церковное признание.
1 августа 1990 года отец Александр стал диаконом церкви во имя святого благоверного князя Александра Невского, своего Небесного покровителя, расположенной недалеко от его дома, в Шувалове, на северной окраине Петербурга.
Обычно долголетнее диаконское служение не способствует формированию в человеке необходимых пастырю качеств. Но когда 8 сентября 1993 года митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев, † 1995) в церкви в честь Владимирской иконы Божией Матери в день престольного праздника рукоположил отца Александра во пресвитера, у того словно открылось второе дыхание.
Духовный опыт, приобретенный во диаконстве, он без остатка вложил в свое священническое служение в той же Шуваловской церкви. Внешнее прохождение службы отмечено заслуженными наградами к пасхальным дням и 300-летию Санкт-Петербурга: 30 октября 1994 года - камилавка, 27 апреля 1997 года - наперсный крест, 14 апреля 2000 года - сан протоиерея, 15 мая 2003 года - палица. Но внутреннее напряжение известно лишь близким - родным и духовным чадам.
Пророчество врачей сбылось лишь наполовину. Своей жизнью отец Александр побеждал смерть в течение 59 лет, но время, проведенное в больницах, в которых ему пришлось лежать, действительно стало немалой частью этой жизни. В 1984 году была первая операция на сердце, в котором появился искусственный клапан, в 1993 году - вторая операция. Быть может, больницы и стали тем местом, где отец Александр совершенствовал свое пастырство: столкновение с болезнью и смертью научает по-особому любить жизнь.
Став настоящим "ловцом человеков", он старался привести в храм всех, кого встречал на своем жизненном пути. Особенно жалел молодежь, готов был быть всем, лишь бы молодые ребята и девушки почувствовали радость от общения с Богом и пребывания в храме.
Одной из главных ценностей для отца Александра была семья. И духовные его дети приходили в храм не по одиночке, а именно семьями. У него, которому врачи однозначно отказывали в праве иметь детей, их родилось пятеро - две дочери и трое сыновей, пятеро же и внуков.
Семья была для отца Александра не только ценностью, но и опорой, в которой, как в службе и молитве, он черпал силы к служению. Матушка Александра в полной мере была сподвижницей его жизненного подвига.
Впуская прихожан в круг своей семьи (а в этой семье никогда не садились за стол в одиночестве), отец Александр всех домочадцев делал участниками своей проповеди, научавшей домостроительству в эпоху всеобщих разрушений.
Он готовил прихожан именно к жизни. В разговорах с ним не было запретных тем: все в его интерпретации и оценке служило к христианской пользе и укреплению веры. Он помогал людям жить и выжить, и делал это тонко и деликатно. Сказывалась впитанная ранее церковная традиция, родство со святостью. Без всякой аллегории можно сказать, что, общаясь с каждым из своих чад, отец Александр отдавал ему кусочек своего сердца, сил у которого становилось все меньше и меньше...
Отпевали отца Александра 24 июля, на Ольгин день - день рождения старшего сына, в его маленькой деревянной церкви: благочинный, настоятель и десять священников, шестеро из которых - родственники пастыря. Все прихожане, ставшие за десять лет его служения настоящей общиной-семьей, не смогли вместиться в храм: прощались с ним дважды.
Похоронили отца Александра на Северном кладбище Петербурга, в семейной могиле за алтарем кладбищенской церкви. На погосте, после литии, все, как могли, пели стихиры Пасхи и под "Христос воскресе" опустили гроб в землю...
Христианская скорбь - не отчаяние одиночества, но ощущение сиротства - в тот день коснулась многих душ. И "Вечная память" покойному пастырю - не только молитва о его упокоении, но и напоминание всем нам о том, как нужны сегодня людям настоящие духовные отцы и наставники.
Жатвы много, делателей мало, итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою (Мф. 9, 37-38).Игумения Иулиания (Каледа), настоятельница
Зачатьевского ставропигиального монастыря
